---------------------------------------------------------------------

© Мюриел Спарк

© Перевел с английского А. Шаров (sharov@postman.ru)

---------------------------------------------------------------------

     -- Тебе надо бы прийти к нам и познакомиться с моей матерью, -- неожиданно сказал Ричард под Рождество. Труди уже давным-давно ждала этого приглашения, но все равно удивилась.

     -- Надеюсь, встреча с ней доставит тебе удовольствие, -- доба-

     вил Ричард. -- Во всяком случае, мать с нетерпением ждет тебя.

     -- Разве она обо мне знает?

     -- Конечно, -- ответил Ричард.

     -- О!

     -- Только не надо волноваться, -- посоветовал Ричард. -- Она очень милая и со всеми ладит.

     -- Да, это наверняка так и есть. Конечно, я очень хотела бы...

     -- Приходи на воскресное чаепитие, -- заключил он.

     Они встретились прошлым летом в Блейлахе -- одном из самых невзрачных приозерных городков южной Австрии. Труди отдыхала там со своей подругой по имени Гвен, которая в Лондоне снимала тесную ко-

     мнатку в гостинице "Кенсингтон", как раз над номером Труди. В отличие от последней, Гвен умела объясняться по-немецки.

     -- Я и не думала, что здесь может быть так дождливо, -- сказала Труди на третий день их отпуска, стоя перед закрытым двустворчатым окном и печально глядя на лениво стекающие по стеклу струйки воды. -- Совсем как в Уэльсе.

     -- Вчера ты говорила то же самое, -- с усмешкой ответила Гвен. -- А ведь погода была ясная. Тем не менее, ты заявила, что все это точ-

     но как в Уэльсе.

     -- Да, но и вчера чуточку моросило.

     -- Но когда ты сказала, что все это точно как в Уэльсе, как раз све-

     тило солнце. Конечно, отчасти ты права...

     -- В гораздо большей степени, чем ты думаешь. И все же я не представляла, что здесь может быть так сыро... -- Труди осеклась, услы-

     шав, как Гвен вполголоса считает до двадцати.

     -- Я понимаю, что ты приехала попытать счастья, -- наконец ска-

     зала Гвен. -- Но, боюсь, это не лучшее твое лето.

     Шум дождя усилился как бы в подтверждение ее слов.

     "Уж лучше захлопнуть ставни", -- подумала Труди.

     -- Может, мы сглупили, и надо было поехать в более дорогое мес-

     течко?

     -- Между прочим, дождь поливает и дорогие местечки. С равным успехом он поливает и достойные, и убогие местечки в этом мире. То же, кстати, касается и людей.

     Гвен стукнуло тридцать пять. Она была школьной учительницей. И ее костюм, и прическа, и даже карандашик губной помады -- от них вея-

     ло такой чопорностью, что Труди, по-прежнему стоявшую у окна в тоск-

     ливом созерцании дождя, вдруг осенило: Гвен уже оставила всякие на-

     дежды на замужество.

     -- То же касается и людей, -- задумчиво повторила Гвен.

     Но на другой день установилась хорошая погода. Подружки купа-

     лись в озере, потом сидели под оранжево-белым навесом на террасе гостиницы, потягивали яблочный сок и любовались сияющими непо-

     рочной белизной вершинами. Потом гуляли: Гвен -- в своих небесно-голубых шортах, Труди -- в пышном летнем костюме. По набережной слонялись туристы со всего света: грузные, прилично одетые немецкие матроны, сопровождаемые степенными мужьями и невозмутимыми де-

     тьми, тощие англичанки с непременным перманентом, резвые балаболы французы.

     -- Нет, я обязательно, обязательно должна заняться своим разго-

     ворником, -- сказала Труди. У нее было предчувствие: если она научится обходиться без посредничества Гвен, которая все же стесняла свободу, то ей больше повезет.

     -- Ты полагаешь, что тогда повысится вероятность встретить кого-

     нибудь? -- Гвен как будто подтверждала ее мысли, и Труди чуть вздрог-

     нула.

     -- О, и совсем не за этим. Я намерена просто отдыхать. Я не...

     -- Боже, Ричард!

     Труди вздрогнула еще раз, а Гвен уже болтала по-английски с муж-

     чиной, который, со всей очевидностью, не сопровождал ни жену, ни тету-

     шку, ни сестрицу. Он мило чмокнул Гвен в щеку. Гвен со смехом отплати-

     ла ему той же монетой.

     -- Замечательно, замечательно, -- проговорил Ричард. Он был чуть выше Гвен, темноволосый, с тонкими пегими усиками, широкогрудый.

     -- Как это тебя сюда занесло? -- спрашивал он у Гвен, с любопыт-

     ством косясь на Труди. -- Вот уж не чаял встретить здесь знакомых, да еще из Лондона...

     Он остановился в гостинице на противоположном берегу. В тече-

     ние последующих двух недель Ричард каждый день переплывал озеро на лодке, чтобы ровно в десять утра встретиться с соотечественницами, и иногда оставался до самого вечера. Труди была очарована Ричардом и с некоторым трудом верила в приятельское безразличие к нему Гвен. Правда, как ей стало известно, они работали в оджной школе и ежеднев-

     но виделись там. А это обстоятельство, по мнению Труди, служило дос-

     таточно веским основанием для стойкого равнодушия.

     В один из дней Гвен укатила по каким-то своим делам и оставила их вдвоем.

     -- Между прочим, тут отдыхают только самые утонченные цените-

     ли, -- заявил Ричард. -- Давай-ка пройдемся и осмотрим городок.

     Труди восторженно разглядывала отслаивающиеся пласты штука-

     турки на стенах маленьких домиков, обсаженные цветами старые балко-ны, луковки славянских церквей -- теперь все это и впрямь казалось ей красивым и притягательным.

     -- Здесь живут не только австрийцы? -- спросила она.

     -- Нет. Хватает и немцев, и французов. Это местечко многих прив-

     лекает красотой и тишиной.

     Исполненный уважения взгляд Ричарда то и дело останавливался на молодых шумливых обитателях спортивного лагеря, разбивших свои палатки на лугу у озера. Все они были долговязые, резвые, носили сво-

     бодные и короткие одеяния. Юноши и девушки возились и визжали, как ягнята, хотя и сохраняли при этом известное достоинство.

     -- О чем у них идет речь? -- полюбопытствовала Труди, когда они проходили мимо одной особенно веселой компании.

     -- О последних мотогонках, в которых они якобы участвовали.

     -- Разве они мотогонщики?

     -- Нет. Гонок, о которых они говорят, вообще никогда не было. Ну и что с того? Иногда, например, они рассуждают о киносъемках, которых тоже никто не проводил. Потому-то они и смеются.

     -- Не ахти как забавно, право слово.

     -- Они из разных стран, так что их юмор сводится к шуткам, кото-

     рые понятны всем без исключения. Вот они и болтают о вымышленных мотогонках.

     Труди хихикнула, чтобы не показаться пресным сухарем, и пытливо взглянула на своего спутника.

     Как-то раз Ричард обронил, что ему уже тридцать пять лет, и Труди сочла это вполне вероятным.

     -- А мне почти двадцать два, -- сказала она. Ричард метнул на нее взгляд и быстро отвел глаза, потом вдруг снова пристально посмот-

     рел и взял Труди за руку. А все потому, как он объяснил ей впоследст-

     вии, что эти дивные слова были почти равноценны предложению любви. Любовь и началась -- в тот же день после обеда, посреди озера, когда они сбросили обувь и принялись раскачивать лодку. Труди визжала и да-

     леко откидывалась назад, плотно прижимая свои голые ступни к босым ногам Ричарда.

     -- Боже, как чудесно я провела время с Ричардом, -- говорила она Гвен, когда они под вечер встретились в номере. -- Странно, но я всегда нравлюсь зрелым мужчинам.

     Гвен села на кровать и смерила Труди удивленным взглядом.

     -- Ричард ненамного старше тебя, -- сказала она.

     -- Э... ну, я чуток скостила себе годы, -- Труди усмехнулась. -- Ду-

     маешь, зря?

     -- И сколько же ты "скостила"?

     -- Э... ну... э... семь лет.

     -- Очень смело с твоей стороны, -- пробормотала Гвен.

     -- А тебе не кажется, что ты немножко злючка?

     -- Нет. Я хотела сказать, что твердить одну и ту же ложь снова и снова можно лишь при наличии известной смелости. Некоторым женщи-

     нам это наскучивает.

     -- О, я совсем не такая искушенная и опытная, как тебе кажется.

     -- Оно и верно: большой пользы из своего житейского опыта ты не извлекаешь, -- рассудила Гвен. -- Но неужели самая удачная женская тактика сводится к тому, чтобы вечно оставаться двадцатилетней?

     -- Ты просто заревновала, -- сухо сказала Труди. -- Вот и рассуж-

     даешь как дамочка не первой молодости. Во всяком случае, не это наде-

     ялась я от тебя услышать.

     В последний день отпуска Ричард пригласил Труди на лодочную прогулку. В озере отражалось низкое серое небо.

     -- А здорово похоже на Виндермер, правда? -- спросил он.

     Труди сроду не видела Виндермера, но согласилась, что очень, и посмотрела на Ричарда сияющими глазами двадцатилетней девушки.

     -- Порой это местечко напоминает мне Йоркшир, -- сказал Ричард. -- Правда, только в пасмурные дни. А вон там, где горы, -- ни дать ни взять Уэльс.

     -- Именно это я тогда и сказала! -- обрадованно воскликнула Тру-

     ди. -- Я сказала: Уэльс! Я сказала: это точно как Уэльс. А Гвен тотчас же стала спорить. Ты знаешь, она так стара душой, так заскорузла, да еще и школьная учительница... Кстати, ты давно с ней знаком?

     -- Несколько лет, -- ответил Ричард. -- Гвен очень славная и большой друг моей матери. Можно сказать, едва ли не член семьи.

     Поначалу Труди хотела съехать со своей лондонской квартирки в другое место, но потом похерила эту затею, поскольку ей все-таки неохо-

     та было покидать Гвен. Та каждый день видела Ричарда в школе и хоро-

     шо знала его мать. Кроме того, продолжительное знакомство Гвен с Ри-

     чардом помогало Труди заполнить пробел в сведениях о том отрезке его жизни, о котором она не имела ни малейшего представления и который, естественно, весьма и весьма интриговал ее.

     Она часто вбегала в комнату Гвен со своими наивными вопросами влюбленной девушки-подростка: "Гвен, как ты считаешь, если он дожи-

     дался меня у конторы и довез до дома, а потом назначил свидание на семь часов и еще пригласил вместе провести выходные... Что это зна-

     чит, по-твоему?"

     -- Он звал тебя к себе домой, чтобы представить матери? -- безо всякого воодушевления осведомилась Гвен.

     -- Нет, еще нет. О, ты полагаешь, он пригласит?

     -- Да, я так думаю. Рано или поздно он это сделает.

     -- Нет, ты правда так думаешь? -- Труди с девической порывисто-

     стью обняла Гвен.

     -- Когда приезжает твой отец? -- слегка отстранившись, тихо спросила та.

     -- Нескоро, если вообще приедет. Сейчас он не может покинуть Лестер и вдобавок ненавидит Лондон.

     -- Ты должна вызвать его. А с Ричардом поговорить и решитель-

     но выяснить его намерения. Девушкам твоего возраста необходима за-щита.

     Труди то и дело расспрашивала Гвен о Ричарде и его матушке.

     -- Они состоятельные люди? Что у них за дом? Почему Ричард до сих пор не женат? Его мать, она избалованная женщина?

     -- Люси просто чудесная, -- отвечала Гвен.

     -- О, ты называешь ее Люси! Наверное, вы с ней очень близки?

     -- Да, я почти член их семьи, -- говорила Гвен.

     -- Ричард часто упоминает об этом. Ты бываешь там каждое воск-

     ресенье?

     -- За редкими исключениями, -- говорила Гвен. -- Иногда у них и впрямь бывает весело, а порой просто видишь свежие лица.

     -- Почему же он не зовет меня знакомиться с матерью? -- воскли-

     цала Труди. -- Будь жива моя матушка и живи она здесь, в Лондоне, я бы уж, конечно, пригласила его домой, чтобы представить ей. -- Неужели это так важно?!

     -- Но ведь это был бы вполне определенный шаг... Мне все же хочется знать, что я для него значу. В конце концов, мы оба влюблены, и мы свободны. А то я порой начинаю думать, что у него в отношении меня вообще нет серьезных намерений. Но если он пригласит меня познакомиться со своей матерью, это будет вполне определенный шаг, правда?

     -- Да, да, конечно, -- отвечала Гвен.

     -- Я даже чувствую, что не смогу позвонить ему домой, пока не встречусь с его матерью. Я бы стеснялась говорить по телефону. Я дол-

     жна сначала познакомиться с ней. Это уже превращается в какую-то на-

     вязчивую идею.

     -- Воистину так, -- подтвердила Гвен. -- А почему бы тебе не ска-

     зать ему: Ричард, я хочу познакомиться с твоей матерью?

     -- Ну что ты, Гвен, есть вещи, которые девушка не может себе поз-

     волить.

     -- Девушка -- нет, но женщина-то может...

     -- Опять ты цепляешься к моему возрасту! Я же говорила, что ощущаю себя двадцатилетней. Я осознаю себя двадцатилетней. Я -- двадцатилетняя во всем, что касается Ричарда. Впрочем, я и не думала, что ты сумеешь мне чем-нибудь помочь. В конце концов, ты сама никогда не имела успеха у мужчин, так ведь?

     -- Нет, не имела, -- ответила Гвен. -- Я с самого рождения была ужасно старой.

     -- А я думаю, что, если хочешь иметь успех у мужчин, надо изо всех сил цепляться за молодость.

     -- Мне кажется, мало проку в том, чтобы осуждать состояние, в ко-

     тором пребываешь по не зависящим от тебя причинам, -- рассудила Гвен.

     Труди расплакалась и убежала к себе, но спустя полчаса вернулась, чтобы задать Гвен еще несколько вопросов о матери Ричар-

     да. Теперь она вообще редко покидала Гвен -- разве что, когда уходила гулять с возлюбленным.

     Она уже потеряла всякую надежду и стала подумывать, что надое-

     ла Ричарду, как вдруг под Рождество он сказал:

     -- Тебе надо бы прийти к нам и познакомиться с моей матерью. Надеюсь, встреча с ней доставит тебе удовольствие. Во всяком случае, мать с нетерпением ждет тебя.

     -- Разве она обо мне знает?

     -- Конечно.

     -- О!

     -- Наконец-то свершилось! Все чудесно! -- воскликнула Труди, вбегая к Гвен и едва переводя дыхание.

     -- Он пригласил тебя домой, чтобы познакомить со своей матерью, -- полуутвердительно спросила та, не отрываясь от тетрадок.

     -- Но это очень важно для меня, Гвен!

     -- Оно понятно...

     -- Я собираюсь пойти в воскресенье к обеду, -- сообщила Труди. -- Ты будешь там?

     -- Не раньше ужина.

     -- Все это так много значит для меня, Гвен.

     -- Это начало, -- сказала Гвен. -- Начало положено.

     -- О, я убеждена в этом...

     Ричард заехал за ней в четыре часа. Он выглядел озабоченным и, вопреки обыкновению, не распахнул для Труди дверцу машины, а только чуть подвинулся и подождал, пока она сядет рядом. Труди решила, что он, вероятно, нервничает в преддверии ее первого знакомства с матерью.

     Миссис Ситон оказалась рослой, чуть сутуловатой женщиной с редкими серебристо-белыми волосами и большими светлыми глазами.

     -- Я надеюсь, вы будете звать меня Люси, -- сказала она. -- Вы курите?

     -- Я? Нет, что вы! -- поспешно ответила Труди.

     -- Зря. Успокаивает нервы, -- сообщила миссис Ситон. -- Вероят-

     но, пока у вас нет в этом необходимости. Не припекло еще.

     -- Но ведь... -- недоуменно пробормотала Труди. -- Ах, какая пре-

     красная комната, миссис Ситон!

     -- Люси, -- поправила хозяйка.

     -- Люси, -- едва слышно повторила Труди, очень смущаясь и робко поглядывая на Ричарда. Но он пил чай и смотрел в окно, как будто пытался определить, когда же, наконец, распогодится.

     -- Ричард должен отлучиться и будет к ужину, -- сказала миссис Ситон, небрежно разминая сигарету. -- Не забывай наблюдать часы, счастливец, ты слышишь? А Труди, я надеюсь, останется пока со мной. Уверена, нам найдется, о чем поговорить. -- Она посмотрела на Труди и едва заметно подмигнула -- будто бабочка взмахнула крылом.

     Труди приняла приглашение с заговорщицким кивком и изящно откинулась в кресле. Она ожидала, что Ричард сообщит, куда намерен отправиться, но он неотрывно смотрел в окно, отбивая пальцами нестройную дробь по обшивке дорогого кресла.

     -- По воскресеньям Ричард всегда гуляет, -- со вздохом заметила его мать, как только он вышел.

     -- Да, да, я знаю, -- сказала Труди так, что сразу стало понятно, кто составляет ему компанию на воскресных прогулках.

     -- Я полагаю, вам хотелось бы знать о Ричарде все, -- произнесла миссис Ситон таинственным шепотом, хотя поблизости никого не было. При этом она тихонько и гнусавенько засмеялась и подняла плечи так высоко, что едва не коснулась ими ушей. Труди неумело скопировала ее жест и придвинулась поближе.

     -- О, да, миссис Ситон, -- сказала она.

     -- Люси! Вы должны называть меня Люси, я же говорила. Я хочу, чтобы мы с вами стали настоящими друзьями и чтобы вы чувствовали себя у нас прямо-таки членом семьи. Хотите осмотреться в доме?

     Она повела Труди наверх и показала свою пышную спальню, одна стена которой была сплошь зеркальной, так что все предметы в комнате, в том числе и фотографии Ричарда и его отца на ночном столике странно раздваивались.

     -- Это Ричард на пони. Он обожал своего пони. Мы тогда жили в деревне. А вот отец Ричарда в самом конце войны. Что вы тогда дела-

     ли, милая?

     -- Училась в школе, -- со всем возможным простодушием ответила Труди.

     -- Боже мой, как я ошиблась, -- сказала миссис Ситон, задумчи-

     во глядя на нее. -- Я-то думала, вы ровесница Ричарда и Гвен. Гвен так мила. А вот Ричард-выпускник. До сих пор не могу понять, почему он по-

     шел в школьные учителя. Впрочем, о нем хорошо отзываются. Все, кро-

     ме Гвен. Вам нравится Гвен?

     -- Гвен гораздо старше меня, -- невпопад ответила Труди, расстроенная предположениями миссис Ситон относительно своего возраста.

     -- Она должна вот-вот объявиться. Гвен всегда приходит к ужину. А теперь я покажу вам другие комнаты и логово Ричарда.

     На пороге комнаты Ричарда его мать на миг замешкалась и, зачем-то прижав палец к губам, оставила дверь открытой. По сравнению с другими комнатами эта оказалась темной, неопрятной, похожей на спальню школьника. Пижамные штаны Ричарда валялись на полу рядом с кроватью, на том самом месте, где он из них вылез. Подобное зрелище было уже знакомо Труди по их с Ричардом посещениям гостиниц в долине Темзы.

     -- Ах, как неопрятно, -- сказала мать Ричарда, удрученно качая головой. -- Когда-нибудь он разведет тут мышей.

     К ужину пришла Гвен и повела себя совершенно как дома: сразу отправилась на кухню делать салат. Миссис Ситон нарезала ломтиками холодное мясо, а Труди отиралась поблизости, прислушиваясь к их беседе, свидетельствовавшей о долгих и довольно тесных отношениях. Было заметно, что мать Ричарда заискивает перед Гвен.

     --...Нет, дорогая, сегодня ее не будет.

     -- А Джоанна?

     -- Видишь ли, поскольку это первый визит Труди, едва ли она приедет.

     -- Помоги-ка мне сервировать стол, -- позвала Гвен Труди. -- Вот здесь ножи и вилки.

     За ужином миссис Ситон сказала:

     -- Как-то странно и необычно, что за столом нас только трое. Обычно по воскресеньям у нас так весело. На следующей неделе, Труди, вы должны непременно прийти и перезнакомиться со всеми нашими, не правда ли, Гвен?

     -- О, да, -- согласилась Гвен. -- Непременно.

     -- Ричард припозднится и едва ли сможет проводить вас домой. Несносный мальчишка, о чем он только думает? -- сказала мать Ричарда.

     По пути к автобусной остановке Гвен спросила:

     -- Ну, как, теперь ты довольна, что встретилась с Люси?

     -- Вроде да. Но Ричард мог бы и остаться. Тогда было бы совсем здорово. Полагаю, он хотел, чтобы я самостоятельно с ней пообщалась. Но вообще-то я очень нуждалась в поддержке. Должно быть, он не думал, что ты будешь к ужину. Наверное, считал, что мы с его мате-

     рью проговорим целый вечер.

     -- По воскресеньям я всегда ужинаю у Люси, -- сказала Гвен, пожимая плечами.

     На следующей неделе Труди виделась с Ричардом всего один-единственный раз в кафе, и то очень недолго.

     -- Экзамены, -- извинился он. -- Я очень занят, дорогая.

     -- Экзамены под Рождество? Мне казалось, они уже прошли.

     -- Подготовка отчета, -- поправился он. -- Уйма работы.

     Он отвез Труди домой, чмокнул в щеку и уехал. Глядя вслед машине, она вдруг почувствовала, что ненавидит его усики. Но тотчас же одернула себя и решила, что еще слишком юна, чтобы обсуждать таких мужчин, как Ричард.

     Он заехал за ней в четыре пополудни в воскресенье. И объявил:

     -- Матушка жаждет видеть тебя и надеется, что ты останешься у нас до ужина.

     -- Но ты никуда не уйдешь, Ричард?

     -- Нет, сегодня нет.

     Однако ему все же пришлось отправиться на какую-то встречу, о которой мать напомнила сыну тотчас же после обеда.

     Труди рассматривала альбом с фотографиями, затем слушала пространные рассказы о том, как миссис Ситон познакомилась с отцом Ричарда в Швейцарии и что он носил в те времена.

     В половине седьмого начался ужин. Присутствовало трое дам, включая Гвен. Одна, ее звали Грейс, была довольно смазлива, с ее личика не сходила удивленная мина. Другая, по имени Айрис, выглядела аж лет на сорок. У нее была подчеркнуто грубоватая повадка.

     -- И где же его носит, нашего свинтуса Ричарда? -- спросила она.

     -- Откуда мне знать, -- со вздохом сказала мать Ричарда. -- Раз-

     ве могу я у него спрашивать?

     -- Не судите его строго. Он много работал на этой неделе, наш непревзойденный милый учитель, -- сказала Грейс со своей удивленной гримаской.

     -- Весьма посредственный, должна вам заметить, -- вставила Гвен.

     -- А мне кажется, -- заспорила Грейс, -- что в школе он просто великолепен.

     -- Этот шекспировский тип действительно бывает великолепен, но только в самом конце весеннего семестра, перед отпуском, -- проворчала Айрис. -- Жму ему за это лапу, старому свинтусу.

     -- Замечательно, Айрис, -- воскликнула мать свинтуса. -- Ты тоже должна признать, Гвен...

     -- Очень дурной актеришко, если уж поминать Шекспира, -- отре-

     зала Гвен.

     -- Возможно, ты и права, но ведь его ученики -- всего лишь дети. Для них достаточно и тех способностей, которыми он наделен, -- печаль-

     но промолвила миссис Ситон.

     -- Я обожаю Ричарда, -- сказала Грейс, -- когда он напускает на себя такой деловой, такой важный вид.

     -- О да, -- согласилась Айрис. -- Ричард просто прелесть, когда начинает корчить из себя важную особу.

     -- Да, да, это так, -- с благоговейным обожанием сказала его мать. -- Знаете, это было в самом начале его учительской карьеры, однажды он...

     Когда все расходились, миссис Ситон сказала Труди:

     -- Вы придете на следующей неделе, не правда ли? Я хочу, чтобы вы чувствовали себя здесь совсем своей. Будут еще двое подруг Ричарда, я хочу, чтобы вы и с ними познакомились. Старые добрые друзья...

     По дороге к автобусной остановке Труди спросила Гвен:

     -- Ты не находишь, что это как-то глупо -- бывать у миссис Ситон каждое воскресенье?

     -- И да, мое юное создание, и нет. Время от времени видишь там свежие лица. А это уже какое-никакое развлечение.

     -- Ричард когда-нибудь бывает с вами?

     -- Нет, обычно он где-то пропадает. Да, впрочем, ты прекрасно знаешь, где. Остаемся только мы и миссис Ситон.

     Труди вдруг остановилась посреди мостовой.

     -- А эти женщины, они кто? -- спросила она.

     -- О, это старые подруги Ричарда.

     -- И часто они видятся с ним?

     -- Теперь уже нет, милая. Теперь они просто члены семьи.

     Перевел с англ. А. Шаров (sharov@postman.ru)
Ричард Диминг. Парк детских увеселений
---------------------------------------------------------------------

     © Ричард Диминг

     © Перевел с английского А. Шаров (sharov@postman.ru) ---------------------------------------------------------------------

     Маленькая тщедушная девочка выглядела лет на двенадцать, хотя ей вот-вот должно было сравняться пятнадцать. Но ее спутник тянул на все сорок пять, и в облике его было нечто вороватое, отталкивающее, хотя наружность он имел вполне приличную. Его тонкая бледная рука по-хозяйски сжимала запястье девочки, и это казалось немного неестественным. Девочка вяло плелась за мужчиной и с отсутствующим видом мусолила подаренную им шоколадку. Посмотрев на своего предводителя, она заметила на его лице выражение странного нетерпения, но это нимало не озадачило и не испугало ее.

     По лесопарку Сент-Луиса тут и там разбросаны ларьки с прохладительными напитками, но до сих пор девочка шествовала мимо них совершенно безучастно. Теперь же, когда они уже почти миновали последний киоск и направились было к аллее для верховой езды, она вдруг уперлась, причем вовсе не потому, что не хотела идти с мужчиной дальше. По-видимому, ее просто привлекла россыпь всевозможных лакомств в витрине ларька. Мужчина же все норовил утащить юную спутницу прочь оттуда, но в конце концов остановился и с трудом выдавил вымученную полуулыбку, когда девочка вдруг сказала на диво зычным голосом, который наверняка услышали все покупатели:

     -- Мистер, я пить хочу. Можно мне глоточек содовой?

     У ларька собралось человек двадцать, если не больше: супружеские пары всех возрастов, стайки хихикающих девушек, ватаги юношей, которые оценивающе посматривали не хохотушек; несколько покупателей, похоже, пришли сюда по одиночке. Заслышав голос девочки, человек пять обернулись и принялись разглядывать ее и ее спутника.

     Один из них -- крепко сбитый солдат-десантник лет девятнадцати, чистенький и опрятный, в лихо заломленном на стриженый затылок берете, перевел взгляд с девочки на мужчину и насупился. Мужчина с застывшей улыбкой повернулся к спутнице и сказал так тихо, что его услышала она одна:

     -- Потом. Потерпи немножко, и я куплю тебе сколько угодно этой содовой, а сейчас идем.

     -- Но я пить хочу, мистер, -- пробубнила девочка.

     Уже несколько человек хмуро разглядывали мужчину, у киоска воцарилась мертвая тишина, на лице десантника появилось смешанное выражение злобы и нерешительности.

     Мужчина смотрел только на девочку.

     -- Жди здесь, -- раздраженно бросил он, выпустил ее руку, подошел к ларьку, положил на прилавок десятицентовик и попросил бутылку содовой.

     -- Какой? -- тоном страдальца спросил затырканный продавец, не заметив ни девочку, ни мужчину, ни внезапного безмолвия в очереди.

     -- Любой, -- ответил мужчина.

     Передернув плечами, продавец откупорил бутылку апельсиновой шипучки, поставил ее на прилавок и взял монету. Мужчина поспешно подхватил бутылку и отнес девочке.

     -- Ну, теперь пошли, -- сказал он и шагнул к аллее.

     -- Соломинку забыли! -- громогласно возвестило дитя.

     Мужчина уставился на девочку с таким видом, словно с удовольствием оттаскал бы ее за уши, но потом опять вымученно усмехнулся. Избегая растерянно-враждебных взглядов, он вернулся к прилавку, вытащил из стеклянного стакана соломинку и вручил ее девочке.

     -- Спасибо, мистер, -- громко сказала та, сунула соломинку в бутылку и снова доверчиво подала мужчине руку. Он судорожно схватил ее и так торопливо зашагал к аллее, что девочке пришлось едва ли не бежать за ним на своих тоненьких ножках. Покупатели все как один смотрели вслед странной парочке. Угрюмо-растерянная мина на лице юного десантника вдруг сменилась выражением решимости. Он отошел от прилавка и проговорил, ни к кому не обращаясь:

     -- Девчонка видит этого парня впервые в жизни. Если хотите, можете стоять тут и шевелить мозгами хоть целый день, а я разберусь, в чем дело.

     С этими словами он бросился догонять мужчину и девочку. Почти тотчас за ним последовали еще трое парней, потом -- одинокий мужчина, а вскоре и остальные покупатели потянулись вслед за десантником.

     Мужчина бросил встревоженный взгляд через плечо, увидел, что его нагоняют два десятка человек, и резко остановился, охваченный ужасом. Он попытался высвободить пальцы из ладони девочки, но та от удивления еще крепче ухватилась за руку спутника, и теперь ему пришлось бы тащить ее за собой, вздумай он спасаться бегством. Мужчина в страхе ударил девочку по запястью и, наконец, освободился, но десантник уже настиг их.

     Мужчина попятился, прижался спиной к дереву и, подняв руки, попытался изобразить нечто вроде примирительной улыбки, но вместо нее получилась испуганная гримаса.

     Десантник загнал свою жертву в угол и теперь не знал, как ему быть. Он молча стоял перед оробевшим мужчиной, сжав кулаки и злобно

     сверкая глазами. Спутник девочки по-прежнему силился выдавить примирительную улыбку. Но тут подоспели покупатели и выстроились вокруг них полукругом.

     Какая-то пожилая женщина с золотыми коронками, сопровождаемая кротким с виду мужчиной в летах, решила отобрать инициативу у десантника и резко спросила девочку:

     -- Ты знаешь этого человека, милая?

     Девочка с любопытством смотрела на внезапно собравшуюся толпу; казалось, происходящее нимало не тревожит ее. Услышав вопрос, она взглянула на яркозубую даму и вежливо ответила:

     -- Нет, мадам, но это добрый дядя, он купил мне шоколадку.

     Женщина зыркнула на "доброго дядю", и ноздри ее раздулись. Потом она опять посмотрела на девочку и изобразила на лице улыбку, призванную завоевать доверие ребенка.

     -- Значит, ты только сегодня познакомилась с ним, дорогая?

     -- Да, мадам, в павильоне возде туалета.

     Женщина снова повернулась к спутнику девочки, на лице ее появилось выражение едва ли не первобытной ярости.

     -- Стало быть, вы отирались возле женского туалета? Поджидали невинное дитя, которое еще не знает, что нельзя вступать в беседу с незнакомцами, так? Куда вы хотели ее отвести? В кусты?


... ... ...
Продолжение "Сборник зарубежной фантастики" Вы можете прочитать здесь

Читать целиком

Прочитаные

Сборник зарубежной фантастики

показать все

Анекдот

Мужик работает сисадмином в большой акционерной компании (общий парк персоналок, серверов и узлов порядка 4000). За день затрахавают конкретно. Звонит девушка: - Я дома на клавиатуру кофе пролила. Что делать? Сисадмин: - Сполосни под краном и денек посуши. Трубку положил, а сам думает: "Лишь бы не как в том случае". Через день звонок, та же девушка: - Не работает, мол. Он говорит: - Ну, приноси. А сам опять думает: "Лишь бы не как в том случае". Приносит, ну, точно, бл% - ноутбук @#$$%!!!

показать все