Вход    
Логин 
Пароль 
Регистрация  
 
Блоги   
Демотиваторы 
Картинки, приколы 
Книги   
Проза и поэзия 
Старинные 
Приключения 
Фантастика 
История 
Детективы 
Культура 
Научные 
Анекдоты   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рубрикатор 
Персонажи
Новые русские
Студенты
Компьютерные
Вовочка, про школу
Семейные
Армия, милиция, ГАИ
Остальные
Истории   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рубрикатор 
Авто
Армия
Врачи и больные
Дети
Женщины
Животные
Национальности
Отношения
Притчи
Работа
Разное
Семья
Студенты
Стихи   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рубрикатор 
Иронические
Непристойные
Афоризмы   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рефераты   
Безопасность жизнедеятельности 
Биографии 
Биология и химия 
География 
Иностранный язык 
Информатика и программирование 
История 
История техники 
Краткое содержание произведений 
Культура и искусство 
Литература  
Математика 
Медицина и здоровье 
Менеджмент и маркетинг 
Москвоведение 
Музыка 
Наука и техника 
Новейшая история 
Промышленность 
Психология и педагогика 
Реклама 
Религия и мифология 
Сексология 
СМИ 
Физкультура и спорт 
Философия 
Экология 
Экономика 
Юриспруденция 
Языкознание 
Другое 
Новости   
Новости культуры 
 
Рассылка   
e-mail 
Рассылка 'Лучшие анекдоты и афоризмы от IPages'
Главная Поиск Форум

Ян Экхольм - Экхольм - Тутта Карлсон первая и единственная, Людвиг Четырнадцатый и другие

Приключения >> Сказки >> Переводные Сказки >> Ян Экхольм
Хороший Средний Плохой    Скачать в архиве Скачать 
Читать целиком
Ян Экхольм. Тутта Карлсон первая и единственная, Людвиг Четырнадцатый и другие

---------------------------------------------------------------

Пересказ Е. Терещенко и А. Максимова.

OCR: Wesha the Leopard

---------------------------------------------------------------

Глава первая


    Ты знаешь Ларссонов? Нет, не тех Ларссонов, что иногда заходят в гости к Перссонам.

    Я говорю о хитрых Ларссонах. А если я еще добавлю, что эти хитрые Ларссоны живут в норе, то ты сразу догадаешься, что я хочу тебе рассказать о самой большой и самой хитрой во всем лесу семье.

    Ты, конечно, очень часто ходил над их норой, но даже и не подозревал, что она так близко, под самыми твоими ногами. Ну, вспомни каменистый холмик в лесу, там, где растет высокий колючий кустарник, где весной раньше всего тает снег и где солнце теплее всего припекает летом!

    Вот там, глубоко в земле, папа Ларссон и устроил себе уютную квартиру. Если бы тебе удалось заглянуть туда, ты увидел бы просторную кухню. У одной стены стоит большой деревянный ящик - это буфет, где Ларссоны хранят свою лисью еду. Сюда же мама Ларссон складывает пустые консервные банки, которые невоспитанные люди разбрасывают по лесу. Лисы используют эти банки вместо тарелок и кастрюль. Из тарелок, как ты понимаешь, они едят, а в кастрюлях варят рассыпчатую картошку и молочные каши. Посреди кухни стоит стол, его смастерил папа Ларссон из дубового пня, к которым приколотил дощечки от ящика. Мама Ларссон обила их березовой корой, и теперь стол покрыт модной скатертью.

    Гостиная, где семья обычно собирается по вечерам, почти такая же большая, как кухня. А рядом с гостиной - детская, с кроватками, устланными еловыми ветками. В них очень тепло и уютно спать.

    В этот дом ведут три входа: один - из большого дупла, другой - из-под заросшего мхом камня, а третий - потайной. О нем знает лишь папа Ларссон. Он строго хранит эту тайну и откроет ее лишь в том случае, если семья окажется в опасности.

    Может, тебе кажется, что эта нора слишком просторна? Но она должна быть такой, ведь лисья семья очень большая. Первым, конечно, надо назвать папу Ларссона, известного плута, который всегда выходит, как говорится, сухим из воды. Сейчас он уже стар и надеется, что дети его скоро подрастут и станут такими плутами, что смогут сами прокормиться.

    Потом надо назвать маму Ларссон. Ее не часто встретишь в лесу, потому что она должна сидеть дома и создавать уют.

    А на это уходит очень много сил и времени, ведь детей у нее - четырнадцать, и у всех хороший аппетит. Самый старший и самый сильный - Лабан. Совсем недавно он закончил лисью школу. Там он был таким способным учеником, что учителя надеялись: он станет таким же хитрым, как сам папа Ларссон.

    Его братишек и сестренок зовут - Леопольд, Лаге, Лассе-младший и Лассе-старший, Леннард, Лео, Лукас, Лаура, Линнеа, Луиза, Лидия и Лотенн. Все они еще ходят в школу и получают пятерки по плутовству и лисьим уловкам.

    Пока я назвал тебе только тринадцать лисят, но есть еще и Людвиг Четырнадцатый. Он совсем маленький рыжий клубочек с беленькой точечкой на самом кончике хвоста. В школу он еще не ходит.

    Но не думай, что Людвиг Четырнадцатый царственно изнежен. Он дергает своих братьев и сестер за хвосты, и тогда все кувыркаются, кусаются, борются, спорят, ругаются и кричат так громко, что мама Ларссон уверяет, что над их норой дрожит весь лес.

    Но если лисята любят покувыркаться, то папа Ларссон больше любит посидеть и порассказать о своих приключениях: о том, как он обманывал охотничьих собак и даже самих охотников, как он подбирался к жилищам людей и воровал у них прямо из-под носа, и о том, какой он хитрый и какой он умный и как он будет счастлив, если его дети хоть чуть-чуть будут похожи на него.
Глава вторая


    Охотнее всего папа Ларссон рассказывает о своих встречах с Максимилианом - собакой из дома, что у самой опушки.

    - Он почти такой же плут, как и я, - любит говорить папа Ларссон. - Интересно, кто из вас обманет его первым.

    - Я самый хитрый! - кричит всегда Лабан.

    - Нет, я, - пищат Леопольд, Лаге, Лассе-старший и Лассе-младший, а за ними и все остальные, тыча носами друг друга в бока.

    Как-то вечером громче всех крикнул Людвиг Четырнадцатый:

    - А все равно я первый обману Максимилиана!

    Все дружно и громко рассмеялись, что даже начали икать.

    Но прошло время, и однажды в нору Ларссонов пришло горе. Папа Ларссон уселся в кресло, переделанное из детской коляски. Он так задумался, что даже не заметил, как мама Ларссон вошла с большой чашкой утешительного черничного сока.

    - Ах-ах-ах, - стонал папа Ларссон. - Мне трудно смотреть кому-либо в глаза.

    - Ох-ох-ох, - вторила ему мама Ларссон. - Что подумают наши родственники!

    - Бедный, бедный наш старый дедушка, - вздыхал папа Ларссон. - Самый мудрый и самый правдивый во всем лисьем роду, и вдруг у него такой правнук.

    - Нет, он не переживет этого, - вздыхала мама Ларссон, смахивая хвостом слезинки.

    Как ты думаешь, что же произошло? Может быть, кто-нибудь из семьи попал в беду? Да, у папы и мамы Ларссонов случилось несчастье. У них оказался сын, который не хотел быть хитрым! Надо же, он не хотел учиться обманывать других и не считал папу героем. И у кого бы вы думали зародились такие вредные мысли? Представьте себе, у Людвига Четырнадцатого.

    - Только не пори его, - всхлипывала мама Ларссон.

    - Ах-ах-ах, - простонал папа еще раз. - Уж я поговорю с ним.

    Папа поднялся с кресла и подошел к кусочку бересты, что висела на стене. А на этом кусочке было написано клюквенным соком:


     Да здравствует хитрость! Ура Ларссонам!


    Людвиг Четырнадцатый крадучись вошел в гостиную.

    - Ты хотел поговорить со мной, папа? - спросил он.

    - Мой дорогой, любимый сыночек... - От неожиданности папа Ларссон начал издалека. - Ты еще не умеешь читать, но, может быть, ты уже знаешь, что написано на этой табличке.

    Людвиг Четырнадцатый помотал хвостиком.

    - Это девиз нашей семьи. С незапамятных времен, - гордо сказал папа Ларссон.

    - Ты что думаешь, я дурак? - спросил Людвиг Четырнадцатый, смешно повертев головкой. - Все это я знаю. Но я знаю еще больше: обманывать других плохо.

    Папа Ларссон почесал себя за ухом.

    - С кем ты связался? - спросил он. - С каким хулиганьем?

    - Это не хулиганье, - ответил Людвиг Четырнадцатый. - Это мои лучшие друзья - зайчата Юкке-Юу и Туффа-Ту. У них есть книжки. У них дома есть книжки, где можно прочесть, что все должны быть добры друг к другу.

    Папа Ларссон долго чесал себя за другим ухом. Наконец он промямлил:

    - Конечно, все должны быть добры к другим. Но это и значит, что мы должны их обманывать. У зайцев должна быть еще одна книжка, где так и написано.

    - Меня это не интересует, - дерзко ответил Людвиг Четырнадцатый. - Я не хочу быть хитрым, не хочу обманывать и не хочу врать. Я хочу быть хорошим.

    - А есть ты хочешь? Каждый день? - вкрадчиво спросил папа Ларссон. - А чтобы есть, нужно быть плутом.

    - Я куплю еду в магазине, - возразил Людвиг Четырнадцатый.

    - А где ты уворуешь деньги? Лучшая еда добывается нечестно. Во дворах у людей, - назидательно сказал папа Ларссон. - А можешь ты пробраться туда без хитрости?

    - Тогда я не буду есть.

    Папа Ларссон вздохнул, замахнулся лапой, но передумал.

    - Марш в детскую и сейчас же ложись спать! - процедил он сквозь оскаленные зубы. - Он безнадежен, - запричитал папа Ларссон, обращаясь к маме Ларссон, которая стояла на кухне и облизывала языком тарелки после обеда. - Только представить себе: лис не хочет быть хитрым и не хочет обманывать!

    - Все изменится, когда он подрастет, - сказала мама Ларссон. Папа Ларссон вытащил из нагрудного кармашка своей шубы маленькие часики.

    - Он не подрастет. Я вижу, что скоро осень. Если Людвиг Четырнадцатый не будет хитрым, он не подрастет. Он не сумеет добывать себе еду. Что же нам делать с ним?

    - Мне кажется, что он играет не с теми детьми, - ответила мама Ларссон. - Его друзья отвратительно хорошие. Ты слышал, что он говорил про этих зайчат? Они не научат его добру.

    Папа Ларссон даже выскочил из кресла.

    - Ты права! - воскликнул он. - С этой минуты Людвигу запрещается выходить без спросу.

    - Но не может же он расти совсем один, - возразила мама Ларссон.

    - У него много братьев и сестер, - стоял на своем папа Ларссон.

    - Которые ходят в школу, - робко напомнила мама Ларссон.

    - Но один-то уже закончил школу. И этот один может научить его такому, чего даже мы не знаем.

    Он распахнул дверь в детскую:

    - Лабан! Сюда!

    Старший лисенок крадучись подошел к родителям. Он уже раздался в плечах и научился по-взрослому щурить глазки.

    - Мне нужна твоя помощь, - сказал ему папа Ларссон. - Ты успешно сдал экзамены в лисьей школе. И почти уже совершеннолетний.

    Лабан скорчил рожицу, оскалив ряд острых зубов:

    - Ты ведь знаешь, как меня называет вся лесная малышня.

    Этого папа Ларссон не знал.

    - Хитрый Лабан, - продолжал лисенок. - Все боятся меня и знают, что на целую милю в округе я хитрее всех.

    - Ты гордость нашей семьи. - Папа Ларссон похлопал сына по плечу. - А теперь вся твоя ученость должна пойти нам на пользу. Ты должен позаботиться о Людвиге Четырнадцатом. И заставить его думать не так преступно, как он это делает. Ты ведь, наверное, слышал, как он заявил, что не хочет быть хитрым. Отщепенец!

    Лабан скис.

    - Выходит, мне придется играть с самым маленьким? - обиделся он. - Не хочу!

    - А чтобы у тебя был брат, за которого стыдно, ты хочешь? - строго спросил папа Ларссон.

    Лабан покачал головой.

    - Лис просто обязан обманывать, только тогда он может называться лисом, - продолжал папа торжественно. - В нашей семье всегда были и есть только настоящие лисы. Ты помнишь, что написано на этой табличке?

    - Да здравствует хитрость! Ура Ларссонам! - закричал Лабан.

    - Вот, мой мальчик, - просиял папа Ларссон. - Ты сделаешь Людвига Четырнадцатого настоящим плутом.

    Лабан от удовольствия потянулся.

    - Обещаю сделать все, что смогу, - сказал он. - Я с охотой займусь и другими братьями и сестрами. Я хитрее всех на милю вокруг...

    - Не очень важничай, - прервал его папа Ларссон. - Пока еще самый хитрый в этой семье я. Я сам намерен обучить Людвига Четырнадцатого всем нашим приемам. Ты же должен лишь проследить, чтоб он не играл с Юкке-Юу, Туффе-Ту и другими уличными мальчишками, которые учат его глупостям.

    - Да, папа, - покорно ответил Лабан. - С завтрашнего утра Людвиг Четырнадцатый будет играть только со мной.
Глава третья


    На следующий день рано утром Лабан разбудил своего маленького братца, Людвига Четырнадцатого.

    - Поднимайся, - прошипел он кисло. - Ты и я, мы с тобой будем играть.

    Людвиг Четырнадцатый протер глаза.

    - Я не хочу играть с тобой. - И он зевнул. - Все мои друзья считают, что ты настоящий плут.

    Лабан расплылся в улыбке.

    - Приятно слышать. Ну, поднимайся!

    - Я сказал, не хочу, - заупрямился Людвиг Четырнадцатый и принялся облизывать свою рыжую шубку. - Юкке-Юу, Туффе-Ту и я, мы собирались сегодня играть. В прятки.

    - Ты больше не должен встречаться с этими уличными зайчишками! - озлился Лабан. - Это папа решил, что ты больше не будешь играть с ними. Вместо этого я буду учить тебя уму-разуму.

    - Пожалуйста, ты можешь учить меня и уму и разуму. Но ты не научишь меня, как обманывать других.

    - Посмотрим, - пробурчал Лабан. - Пойдем.

    И лисята вышмыгнули из норы.

    - Вот это гриб, - заявил Лабан, - показывая правой передней лапой на большую красивую шляпку.

    - Грипп? Меня не обманешь, - рассмеялся Людвиг Четырнадцатый. - Ты хочешь сказать, что если ее съесть, эту шляпку, то можно заболеть этим... гриппом? А почему же тогда белочки их сушат?

    - Ты глупее, чем я думал, - прервал его Лабан. - Я не имел в виду никакой болезни. Это гриб. Не грипп, а гриб, понимаешь? Да, многому тебя придется учить.

    Лисята крадучись пробежали по всем лесным тропинкам. Лабан учил Людвига Четырнадцатого, как называются деревья, кустарники, ягоды, грибы и цветы. Учил и многому другому.

    К вечеру Лабан спросил Людвига:

    - Может, еще что-нибудь хочешь узнать? А то побежим домой. У меня совсем пересохло в горле да и живот пуст.

    - Я хочу еще посмотреть, как живут люди, - сказал Людвиг Четырнадцатый.

    - Этого нельзя! - Лабан замахал передними лапками. - Это очень опасно.

    - Ты что, боишься?

    - Я? Я самый храбрый на милю вокруг.

    И они побежали. Остановились они только у глубокой канавы, что возле самого леса. И вдруг они увидели плетеную ограду.

    - А вот это называется забор, - тихонечко прошептал Лабан. - То, что ты видишь по другую сторону его, называется поле, там растет овес. Из него мама делает нам кашу.

    - Я бы хотел посмотреть на поле, где мама берет крупу, чтобы делать нам рисовую кашу, - также шепотом ответил Людвиг Четырнадцатый. - Рисовая каша лучше овсяной.

    - Каша! Дурак! - зарычал Лабан. - Посмотри-ка вот сюда, между прутьями. Видишь, вон там, на другой стороне поля, коробку с окнами? Это нора для людей. Называется - дом. А около него коробки без окон, это дома для коров и лошадей. А в самом главном маленьком домике живут куры, цыплята и яйца.

    Лабан облизал губы.

    Людвиг Четырнадцатый смотрел не мигая, и его глаза делались все круглее.

    - А где живет тот ужасный Максимилиан, о котором папа всегда рассказывает? - прошептал он.

    - Точно не знаю. Но буду первым из папиных детей, кто обманет это кривоногое страшилище.

    - А может, я обману его раньше тебя! - похвастался Людвиг Четырнадцатый.

    Лабан громко рассмеялся:

    - Ты-то! Ты же не хочешь быть хитрым! Я покажу тебе, как это делается. Я обману первого, кто встретится нам на пути домой. Хочешь пари?

    - Не-е-т, - протянул Людвиг Четырнадцатый.

    - А я все-таки обману кого-нибудь, - настаивал Лабан. - Просто, чтобы доказать тебе, какой я хитрый.

    По тропинке возле самой норы Ларссонов бежали зайчишки Юкке-Юу и Туффе-Ту. Они хотели припустить наутек, увидя, что их друг Людвиг Четырнадцатый идет не один, но было слишком поздно. Людвиг Четырнадцатый окликнул их:

    - Где вы были?

    - В киоске, и купили медовых пряников, - ответил Туффе-Ту и показал кулек.

    - О-о-о-о!.. - застонал вдруг Лабан. - О-о-о-о, бедное мое горлышко!

    - У тебя что, горло болит? - дружелюбно спросил Юкке-Юу.

    - Спрашиваешь, - опять застонал Лабан. - О-о-о-о! Людвиг и я как раз идем от доктора Совы. И она сказала мне, что я очень болен. Есть только одно лекарство, которое может мне помочь.

    - А какое? - поинтересовался Туффе-Ту.

    - Медовые пряники, - вздохнул Лабан. - Лечебный мед, лечебный мед, он нежен, сладок и приятен.

    - Значит, вы тоже идете покупать медовые пряники? - спросил Юкке-Юу.

    Лабан притворился, что плачет.

    - Я не могу купить медовых пряников. Деньги, которые мне папа дал на неделю, кончились. А больше у папы не выпросишь, и придется мне всю жизнь ходить с больным горлом.

    Зайчата долго смотрели на Лабана.

    - Это правда? Ты не обманываешь? - спросил Юкке-Юу.

    - Охота мне обманывать вас, лучших друзей Людвига Четырнадцатого. Скажи, Людвиг, разве я обманываю?

    Лабан больно ущипнул Людвига Четырнадцатого за кончик хвоста. И вместо "нет" Людвиг закричал "а-а-а".

    - Что ты говоришь? - дружно спросили Юкке-Юу и Туффе-Ту.

    - Мой младший братишка хочет сказать "да", но иногда он переставляет буквы в слове, - пояснил Лабан. - Когда он говорит "тен", он имеет в виду "нет", а когда он говорит "ад", он хочет сказать "да".

    - Твой брат говорит правду? - спросил Туффе-Ту у Людвига.

    - А-а-а! - вскрикнул Людвиг, когда Лабан снова ущипнул его за хвост.

    - Вот, слышите, он говорит "да". А сам я уже совсем не могу говорить, кхе, кхе... - И он прохрипел: - О-о-о, мое бедное горло!

    Зайчата стояли в нерешительности, переминаясь с ноги на ногу. Наконец Юкке-Юу сказал:

    - Только потому, что ты брат Людвига Четырнадцатого... Пожалуйста, вот тебе весь кулек.

    У Лабана вдруг прорезался голос:

    - Две тысячи спасибо! Три тысячи спасибо! Пять тысяч спасибо! Семь тысяч спасибо! Вы лучшие друзья во всем лесу. Обещаю, что не забуду вас.
Глава четвертая


    Зайцы ускакали, а Лабан стукнул себя в грудь и воскликнул:

    - Да здравствует хитрость! Вот как должен поступать лис, если ему хочется медовых пряников! Ну, чем плохо обманывать?

    Юкке-Юу и Туффе-Ту не успели еще отбежать слишком далеко. Они услышали, что сказал Лабан, и тут же возвратились.

    - А мы-то думали, - глядя на Людвига, сказал Юкке-Юу.

    - Обманщик! - добавил Туффе-Ту. - Больше мы с тобой не играем.

    И они снова исчезли, а Людвиг Четырнадцатый повесил нос.

    - Мои лучшие друзья! - упрекнул он. - И тебе не стыдно?

    - Мне никогда не стыдно, - улыбаясь, ответил Лабан. - Глупым зайчатам не нужны медовые пряники. А тебе не нужны зайчата. Разве ты не помнишь, что сказал папа?

    Лабан открыл пакетик и сунул в него нос.

    - Как пахнут! Ты смотри, а я буду лопать их. Сразу, все-все съем.

    - Ну и дурак, - загадочно сказал Людвиг Четырнадцатый. Лабан было засунул уже лапу в кулек, но вдруг остановился и удивленно посмотрел на брата.

    - Я - самый хитрый лис на милю вокруг, - напыжился Лабан. И все-таки поинтересовался: - Почему же я дурак?

    - Если бы я был в твоей шкуре, я сохранил бы все пряники, пока мы не вернемся домой, - ответил Людвиг Четырнадцатый. - Представь себе, как наши братья и сестры полопаются от зависти, когда ты будешь есть пряники, а им останется только облизываться.

    Лабан задумался.

    - Иногда ты довольно разумно рассуждаешь, - наконец согласился он. - Когда мы придем домой, я спрячу пакет, а вечером съем пряники при всех.

    Лабан спрятал кулек под своей кроватью. Только Людвиг Четырнадцатый знал - куда.

    А когда все лисята начали укладываться спать, Лабан, глядя в потолок, сказал:

    - Пожалуй, время полакомиться медовыми пряниками...

    - У тебя нет никаких медовых пряников, - рассмеялся Леопольд. - Я ведь хорошо знаю, что ты давным-давно растратил свои деньги.

    - У меня нет пряников? У меня целый пакет!

    - Не заводи нас, - сказала Лаура. - Я тебе не поверю, пока сама не понюхаю.

    Лабан гордо посмотрел на своих сестер и братьев.

    - Думайте что хотите! - облизнулся он. - Пакет, во всяком случае, лежит здесь.

    И Лабан нырнул под кровать. Но сколько он ни шарил там, кулька не было.

    - Ха-ха-ха, - засмеялись все. - Полакомился!

    Когда Лабан наконец вылез, нос его был совсем красным от злости.

    - Кто украл мои пряники?! - заорал он. - Ну-ка, откройте свои глотки! Все! От кого пахнет медом, тот и вор!

    Все лисята разинули рты. Лабан подходил к каждому - к Леопольду, Лаге, Лассе-старшему и Лассе-младшему, Леннарду, Лео, Лукасу, Лауре, Линнее, Луизе, Лидии и Лоттен.

    Но ни от кого медом не пахло!

    Остался только Людвиг Четырнадцатый. Лабан остановился перед ним и зашипел:

    - Вот кто вор! Ведь только ты видел, где я спрятал пакет!

    - Я не ел твоих пряников, - ответил Людвиг Четырнадцатый, прямо глядя в глаза своему старшему брату. - Вот, понюхай!

    От Людвига Четырнадцатого тоже не пахло медом. Лабан почесал затылок.

    - Я не ел твоих медовых пряников, - еще раз сказал Людвиг Четырнадцатый, - но я их отдал.

    - Отда-а-л?! - взревел Лабан и от злости перекувырнулся в воздухе. - Кому ты отдал мои пряники?

    - А пряники совсем не твои, - ответил Людвиг Четырнадцатый. - Ты забрал их у моих друзей.

    - Эти глупые бесхвостые зайцы сами отдали мне пакет! - ревел Лабан.

    - Ты обманул их, - возразил Людвиг Четырнадцатый. - А так как горло у тебя совсем не болит, Юкке-Юу и Туффе-Ту получили свой кулек обратно.

    Лабан так и выпучил глаза на своего маленького братца.

    - Ты еще раскаешься, - наконец сказал он, скрежеща когтями по полу норы.

    И всем стало ясно, что Лабан ужасно разозлился. Но Людвиг Четырнадцатый совсем не испугался.

    Неизвестно, чем бы все это кончилось, если бы в это время в спальню не вошел папа Ларссон. Он стоял за дверью и подслушивал. У лисиц это не считается неприличным.

    - Уже поздно, спать всем! - приказал он.

    - Папа, папа, Людвиг Четырнадцатый обманул меня! - закричал Лабан. - Он обманул...

    - Очень хорошо! - прервал его папа Ларссон. - Мой младшенький обманул самого Лабана, самого хитрого лисенка в лесу! Недурно!

    И тогда Лабану стало стыдно, и, поджав хвост между лапами, он нырнул в свою кровать.

    Папа Ларссон долго сидел в кресле, переделанном из детской коляски.

    - Во всяком случае, Людвиг не такой уж дурак, - бормотал он. - Но обманывать своих собственных братьев и сестер ради чужих?..
Глава пятая


    На следующее утро уже Людвиг Четырнадцатый сам будил Лабана.

    - Поднимайся, - сказал он, тряся брата. - Ты еще многому должен научить меня в лесу. Вчера было так интересно.

    Но Лабан был совсем не весел. Он еще не забыл случай с медовыми пряниками.

    - Я не хочу с тобой разговаривать. Я не хочу водиться с обманщиками.

    - Ты же сам самый великий обманщик на милю вокруг, - возразил Людвиг Четырнадцатый.

    - Это совсем другое дело! - взвыл Лабан и перевернулся на другой бок. - Я хочу спать.

    Людвиг Четырнадцатый ушел один.

    Он, конечно, помнил, что папа Ларссон запретил ему играть с уличными зайчишками. Но Лабан отказался идти с ним, значит, он может пойти к своим друзьям.

    И Людвиг Четырнадцатый направился прямо к Юкке-Юу и Туффе-Ту. У входа в их нору стояла сама Зайчиха.

    - Мои мальчики больше не будут играть с тобой, - сказала она решительно. - Ты и твой брат только обманываете их. Я знаю, как вчера вы забрали у них пакет с медовыми пряниками.

    - Разве тетя Зайчиха не знает, что вчера же вечером я вернул кулек? - возразил Людвиг Четырнадцатый.

    - Ничего не знаю и знать не хочу! - сердито ответила Зайчиха и захлопнула дверь перед самым носом Людвига Четырнадцатого.

    Он вздохнул и направился к другому своему другу - к белочке Агне Попрыгунье.

    Белочка сидела на ветке и чистила шишки.

    - Здравствуй, Агне! - крикнул ей Людвиг Четырнадцатый и завертел хвостиком. - Спускайся вниз, поиграем вместе.

    - Мне нельзя играть с тобой, - ответила Агне. - Моя мама слышала от тети Зайчихи, как ты вчера забрал два мешка медовых пряников у Юкке-Юу и Туффе-Ту.

    - Это неправда! - возразил Людвиг Четырнадцатый. - Был только один кулек.

    - Это все равно! - И Агне запустила в него шишкой, но промахнулась.

    - Это не все равно! - отскакивая, крикнул Людвиг Четырнадцатый. - Я ведь вернул этот кулек зайчатам. Я обманул только Лабана.

    - Ну и все равно. Ты обманщик! - И Агне Попрыгунья перепрыгнула на другое дерево.

    Людвиг Четырнадцатый чуть не заплакал.

    "Пойду-ка я к пжику, - подумал он. - Ежик еще маленький, но уже мудрый".

    Маленький пжик жил в старом сарае в глубине леса.

    - Алло, Ежик! - крикнул Людвиг Четырнадцатый, подойдя к полуразвалившейся постройке. - Ты дома?

    - Нет, - ответил голос. - То есть я хотел сказать: да, я дома, но меня дома нет.

    - Не надо, не шути! Ведь это же я, Людвиг Четырнадцатый, твой друг. Выходи.

    - Я не шучу, но я не хочу быть твоим другом, - сказал пжик. - Я думал, ты добрый. А теперь я знаю, что ты такой же обманщик, как и другие лисы. Думаешь, я не знаю, что вчера ты отнял три воза медовых пряников у Юкке-Юу и Туффе-Ту?

    - Это неправда... - начал было Людвиг Четырнадцатый. - Всего один кулек.

    - Нет, это правда, - сказал Ежик. - Моя мама слышала это от мамы Агне Попрыгуньи, которая слышала это от мамы Юкке-Юу и Туффе-Ту.

    Людвиг Четырнадцатый понял, что Ежик не станет его слушать, и грустно поплелся дальше.

    Теперь у него осталось только два друга: горностаи Оке и Бенгт.

    Людвиг Четырнадцатый крикнул в нору:

    - Выходите поиграть!

    - Могу не, хочу не! - ответил Бенгт.

    - Не могу, не хочу! - поправил его Оке.

    - Нам нельзя! - закричали вместе Оке и Бенгт.

    - Почему? - удивился Людвиг Четырнадцатый.

    - Наш пжик слышал от мамы... - начал Бенгт.

    - Наша мама слышала от мамы пжика, - поправил его Оке, - которая слышала от мамы Агне Попрыгуньи, которая слышала от мамы Юкке-Юу и Туффе-Ту, что ты выманил четыре горы медовых пряников у зайчат.

    - Один кулек... - начал было Людвиг Четырнадцатый. - И совсем не я...

    - Мы играть тебя с нами не будем, - перебил его Бенгт.

    - Мы не будем играть с тобой, - поправил его Оке.

    Людвиг Четырнадцатый стер слезинку кончиком хвостика.

    "Ну почему мои друзья такие несправедливые?" - мучительно думал он. Ведь он-то совсем не хотел быть хитрым и обманывать других, наоборот, он хотел быть добрым и помогать всем.

    Людвиг Четырнадцатый понял, что слух скоро распространится среди всех лесных зверей. И к вечеру, наверное, уже будут говорить, что он отнял у Юкке-Юу и Туффе-Ту сто гор медовых пряников.

    Людвиг Четырнадцатый растянулся на большом пне и задумался. Папа Ларссон запретил ему играть с другими лесными зверятами. А они-то, между прочим, и сами не хотят играть с ним. Да еще Лабан на него разозлился, уж он, наверное, придумает, как отомстить Людвигу. Нет, не осталось у него друзей. Что же ему делать?

    И Людвиг Четырнадцатый нашел только один выход. НАДО УБЕЖАТЬ ИЗ ДОМУ.

    Людвиг Четырнадцатый спрыгнул с пня и отправился по совсем незнакомым ему тропинкам. Долго бродил он по лесу, прокрадываясь через прогалины, чтобы ни один враг не заметил его. И наконец решил, что далеко ушел от родной норы.

    Наступил вечер. Людвиг Четырнадцатый немножко продрог, хотя на нем была такая теплая шубка. К тому же он еще и проголодался. Ведь он ничего не ел с самого утра, только одну ягодку и один корешок.

    "Скоро они будут ужинать, - подумал Людвиг Четырнадцатый и почувствовал себя так одиноко. - Интересно, скучают они обо мне?"

    Вдруг стало светлее, и лес кончился. Перед ним вырос плетеный забор, за ним раскинулось широкое поле, а за полем светились огоньки.

    Людвиг Четырнадцатый осмотрелся вокруг. Понюхал воздух и вскоре сообразил, где находится. Это было то место, где вчера вместе с Лабаном они лежали и смотрели на дома людей, лошадей, коров, кур, цыплят и яиц.

    "Странно, - подумал Людвиг Четырнадцатый и почесал себя за ухом. - Я пробродил целый день, а оказался почти рядом с домом".

    Он подумал было, что ему, пожалуй, стоит вернуться домой и съесть приготовленный мамой Ларссон ужин. Но он тут же одумался.

    - Я сказал, что должен убежать из дому, значит, и убегу, - пробурчал Людвиг. - Все было бы хорошо, вот только есть хочется.

    Он посмотрел через дырочку в заборе на овсяное поле. Лабан вчера сказал: "Вот из этой травы мама варит овсяную кашу".

    Людвиг Четырнадцатый не очень любил овсяную кашу, но чем-то надо было набить живот. Он перепрыгнул через канаву, пролез под плетнем и начал жевать стебли овса. Но они вовсе не напоминали овсяную кашу.

    - Дурак этот Лабан, - рассердился он.

    Однако он чувствовал, что просто умирает с голоду.

    "У людей всегда есть еда", - любил повторять папа Ларссон. Но разве мог Людвиг Четырнадцатый решиться на такое опасное путешествие, ведь он был совсем не хитрый.

    - Нет, не так уж я и боюсь, - храбрился он. - Есть-то, хочется. Была не была, попробую пробраться к людям.

    Среди высоких стеблей овса Людвиг Четырнадцатый чувствовал себя уверенно. Здесь люди не могли заметить его. Но когда поле кончилось, стало страшнее. Людвигу Четырнадцатому пришлось прижиматься к самой земле и ползти между двумя рядами каких-то невысоких растений.

    Он понюхал воздух. Пахло чем-то вкусным и сладким. Папа Ларссон любил рассказывать, что люди выращивают сладкие ягоды, которые называются клубникой. И Людвиг Четырнадцатый решил, что он ползет по клубничному полю.

    Он навострил свои длинные ушки. Что-то прозвенело в темноте! И опять стихло. Может, Людвиг Четырнадцатый ошибся? Он поднял голову, чтобы посмотреть, как быстрее подползти ко двору.

    И ТОГДА ОН УВИДЕЛ ЧТО-ТО УЖАСНОЕ!

    Прямо перед ним стоял кто-то высокий. На нем было длинное пальто, а руки раскинуты в стороны.

    Людвиг Четырнадцатый никогда еще не видел живого человека, только на картинке в книжке у Юкке-Юу и Туффе-Ту.

    Может быть, этот высокий на клубничном поле и есть человек?

    Людвиг Четырнадцатый боялся даже дышать. Он стоял как вкопанный и смотрел. И чем больше смотрел, тем чуднее казался ему Этот.

    Людвиг Четырнадцатый протер глаза. Нет, он не ошибся. На голове у Этого была большая шляпа, но под ней не было лица с глазами, носом - словом, всем, что полагается.

    Вот опять послышались звоночки. Пожалуй, это был не человек, а что-то еще более ужасное.

    "ПРИВИДЕНИЕ!" - мелькнуло в голове Людвига. И от страха его влажный нос стал совсем горячим. Как же он забыл про осторожность? С быстротой молнии он помчался назад в спасительное овсяное поле, потом один прыжок - и он оказался в канаве за забором.

    - По-мо-ги-и-и-те! - закричал кто-то пискливым голосом.

    - По-мо-ги-и-и-те! - заскулил Людвиг Четырнадцатый. Он почувствовал, что лежит на мягком, живом, пищащем маленьком пуховом комочке.
Глава шестая


    Трудно сказать, кто больше испугался: Людвиг Четырнадцатый или маленький пуховый комочек. Во всяком случае, первым заговорил Людвиг Четырнадцатый.

    - Что за манера налетать ни с того ни с сего на невинных зверей?! - начал он. - Собственно говоря, мне стоило бы заявить на тебя в полицию.

    

... ... ...
Продолжение "Тутта Карлсон первая и единственная, Людвиг Четырнадцатый и другие" Вы можете прочитать здесь

Читать целиком
Все темы
Добавьте мнение в форум 
 
 
Прочитаные 
 Тутта Карлсон первая и единственная, Людвиг Четырнадцатый и другие
показать все


Анекдот 
Помощник читает Мюллеру досье:
- Отто фон Штирлиц, характер - нордический...
- Постой, постой!.. "нордический"... "северный", значит... Это, что, получается, Штирлиц - отморозок?
показать все
    Профессиональная разработка и поддержка сайтов Rambler's Top100