Злобин, Анатолий - Злобин - Я люблю тебя, РадипланаПриключения >> Приключения >> Отечественная >> Злобин, Анатолий Читать целиком Анатолий Павлович Злобин. Я люблю тебя, Радиплана
(новогодняя фантазия)
-----------------------------------------------------------------------
Злобин А.П. Горячо-холодно: Повести, рассказы, очерки.
М.: Советский писатель, 1988.
OCR & SpellCheck: Zmiy (zmiy@inbox.ru), 9 августа 2003 года
-----------------------------------------------------------------------
1
Море клокотало, круто вываливалось на гальку. Сильная волна косо
набежала на берег и долго катилась вровень с Катей, заливая гальку пышной,
тут же пропадающей пеной. Катя сидела у окна и гадала: если волна догонит
ее, то сегодня будет необыкновенный вечер: она пойдет к Сережке-радисту и
Сережка объяснится ей в любви.
Волна тут же поникла, отстала. Катя знала, что море вот-вот кончится и
другой такой волны уже не будет. "А я все равно пойду к Сережке, - подумала
она наперекор судьбе и вдруг вспомнила: - Сегодня ведь праздник!"
Катино сердце сжалось от необыкновенных предчувствий. Тут наскочила
новая волна, и Катя увидела, как из пены вышел молодой бог в нейлоновых
трусах. Плечи, грудь - ложись и умирай. Катя радостно вгляделась и узнала
Валерия Борзова. Валерка тоже ее узнал, помахал рукой и тут же взял старт,
чтобы догнать и обнять Катю. Ну и Валерка, ну и парень, недаром олимпийский
чемпион. Он летел быстрее пули, быстрее мечты, быстрее поезда, обогнал один
вагон, второй, хотел ухватиться за поручни и вдруг сошел с дистанции. Это
хобби у него такое - ногу подворачивать.
Валерка захромал и что-то крикнул вслед. Катя вздрогнула.
- Девушка, где пиво? - зарычал на нее грузин с усиками. Он сидел через
три столика от Кати и свирепо крутил белками. - Когда принесут, спрашиваю?
- Со временем или раньше, - пробормотала Катя, продолжая смотреть в
окно, но Валерка уже растаял в волнах.
- Смерти моей хочешь? Где пиво? - хрипел грузин. - Тут работают или
загорают?
Катя вздохнула, подошла к нему.
- У вас же приняли заказ, - сказала она грудным голосом. - А мои
столики на той стороне. И пожалуйста, не переживайте из-за всякой чепухи. У
вас высокое давление. Вам вредно переживать. А мы встали на вахту отличного
обслуживания...
- Какой голос! - восторженно зарокотал грузин, пожирая Катю выпуклыми
белками. - Как зовут, девушка?
Катя ничего не ответила и вильнула фартуком. Грузин с усиками, когда
она разглядела его поближе, оказался вполне подходящим типом: не очень
молодой, высокий и свирепый - как раз то, что надо. И денег у него полный
карман. Он сел вчера вечером, оставил за ужином восемнадцать рублей - и
даже не задумался. Видно, виноград везет в Москву под праздник.
Катя вихляво шла по проходу и чувствовала на себе взгляд грузина.
Вагон качнуло на стрелке, и море начало отваливаться влево. Мелькнула
даль пустынного берега, сбоку выползла покатая гора - море ушло до нового
рейса. Солнце плоско обливало голый склон, вагоны ритмично качались,
взбираясь к перевалу.
Верка вышла с пивом и пошла к грузину, улыбаясь ему широким малиновым
ртом. Катя села спиной к ним и слушала, как грузин часто дышит и чавкает
пивом. В ресторане больше никого не было, поезд шел почти пустой. Верка
вовсю шушукалась с грузином, видно, коньяк уговаривала взять: директор
держал в буфете только дорогой коньяк - для плана.
Из кухни вышел Иван Петрович, и все шу-шу сразу кончились.
Иван Петрович присел за Катин столик.
- Возьми корзину, пройди по вагонам.
- А кто обслуживать будет? - ответила Катя. Верка была женой
директора, ее он не гонял по вагонам с корзиной.
- Видишь, горим, - жарко шептал Иван Петрович, с надеждой и завистью
косясь на грузина. - Четыреста рублей надо вытянуть до плана, а в поезде
шаром покати. Ты пройди, у тебя голос зазывной, все-таки в чистом виде
наскребешь десятку. Вся надежда на вечер.
- Плана нет, объявление дайте в "Вечерку": принимаются заказы на
столики... Тоже мне "Континенталь".
- Идея! - Иван Петрович помчался вдоль столиков.
2
Железно лязгая, качались тамбуры. В вагонах обдавало теплым воздухом.
Катя прокричала в пустой проход:
- Пиво с закусочкой. Кто желает пива с закусочкой? Кефирчик свежий,
кофе горячий, конфеты сладкие. Кто желает?
Из купе высунулась стриженая голова.
- А кофе у вас горячий? - женщина с неодобрением глядела на Катю.
- У нас все горячее, - заученно ответила Катя, опуская корзину.
Толстый дядька в пижаме сидел на диване у окна и раскладывал на столе
замасленные свертки.
- Сколько стаканов? - спросила Катя, поднимая чайник.
Репродуктор под потолком захрипел от натуги. Сережка прокашлялся и
заговорил бодрым тенорком:
- Внимание, говорит радиоузел поезда номер двадцать два. Товарищи
пассажиры, сегодня вечером в вагоне-ресторане состоится торжественная
встреча Нового года. Принимаются предварительные заказы на столики.
Ресторан работает до четырех часов утра. Играет музыка. Спешите записаться
на столики, число мест ограничено.
- Благодарю вас, - сказала стриженая женщина, принимая от Кати стакан
и поворачиваясь к мужчине. Все это время она слушала радио, сначала
удивленно, а потом с задумчивой улыбкой. - Как это интересно: встретить
Новый год в поезде. Играет музыка, звенят бокалы, и поезд несется сквозь
ночь. Романтика!
- Кушай, Лена, - сказал дядька в пижаме. - Кофе остынет.
- Конечно, - обиделась стриженая. - Будем сидеть у твоих Киселевых и
не будет никакой романтики.
- У вас есть конфеты? - спросил дядька.
- Ирис, шоколад, конфеты с начинкой, - скороговоркой пропела Катя арию
из оперы "Меню".
- Дайте плитку, - сказал он. - Там, кажется, дети есть.
- Разумеется, - продолжала ныть стриженая. - Своему сыну ты даже
конфетки не купишь, а для чужих...
- Лена, мы же в гости едем, - покорно ответил дядька.
Катя взяла деньги и пошла по проходу. Везет же людям. Будут сидеть в
гостях, пить хорошее вино, смотреть телевизор, а тут... Катя дошла до
хвостового вагона и повернула обратно. Разве это поезд - горе одно. Какой
же это поезд, если в нем нет пассажиров? Какой дурак сядет сейчас в поезд.
Нормальные люди делом занимаются - ребята шныряют по магазинам, а девочки,
сунув головы в сушуар, сидят в парикмахерских как принцессы. Катя вспомнила
лаково-приторный запах дамского зала, и сердце ее зашлось от тоски.
Из купе неожиданно высунулась рука, крепко ухватила корзину.
- Что не заходишь? - Сережка пугливо глядел на Катю.
- Доброе утро, товарищи пассажиры, - затараторила Катя. - Наш поезд
приближается к станции Ростов-на-Дону, стоянка десять минут. Ввиду
опоздания поезда стоянка будет сокращена.
Сережка дернул корзину, и Катя очутилась в радиорубке.
- Кать, а Кать, - шептал он, норовя прижать Катю к панели и задвинуть
ногой дверь. - Приходи под Новый год. Как столы накроешь, так и приходи. У
меня бутылка шампанского есть, рыбы в Азове куплю...
- Пусти, пижон несчастный. - Катя уперлась корзиной в Сережкин живот и
тот отлетел к приборам. - Как вы разговариваете с дамой, граф Телефункен?
Где ваш культурный радиоязык? Захочу, сама приду, а ты не лезь. - Катя
вырвала корзину и выскочила в коридор.
В мягком вагоне было пусто.
- Пива с закусочкой... - Катя нежно пропела и замерла.
По узкому проходу навстречу Кате двигался восточный принц-писаный
красавец, смуглолицый, в чалме; в ушах золотые серьги, а зубы белые-белые.
Принц подошел к Кате и сказал на чистейшем индо-китайском языке:
- Мамзель Катерина, разрешите пригласить вас на Новый год. Вечер
состоится в моем персональном дворце Драма-пудра на берегах озера Сулико от
шести до двенадцати ночи. В залах играет культурная музыка, исключительно
твист. С нетерпением ждем вас вместе с вашим партнером.
- Вы путешествуете инкогнито, ваше благородие? - с замиранием спросила
Катя.
- Я принц Тото Ионото, - ответил писаный красавец, ослепительно
улыбаясь и покачивая серьгами. - Я жду вас в Драме-пудре.
Катя сделала реверанс, и восточный принц Тото Ионото растаял в
воздухе. Катя открыла дверь в соседний вагон. Грузин с усиками стоял у окна
и нагло смотрел на нее. Катя приближалась с царственным видом.
- Как зовут, красавица? Почему не говоришь? Жалко имя сказать?
- За чьим столиком сидите, у того и спрашивайте, - дипломатично
ответила Катя. - Разрешите пройти мимо.
Грузин пошарил глазами по корзине.
- Почем шоколад?
- Рубль сорок.
Грузин протянул три рубля:
- Сдачи не надо. Скажи, как зовут?
- Мы чаевых не берем. - Катя гневно поставила корзину, всучила ему
сдачу и пошла, не оглядываясь.
- Как зовут, повторяю, - хрипел грузин.
Катя запела арию:
Я заявляю вам официально,
Меня зовут официантка.
- Зачем такая гордая? - кричал грузин вслед. - Зато мы не гордые, - и
хрипло засмеялся так, что у Кати мурашки по спине забегали.
Проходя через тамбур, она обнаружила в кармане телогрейки две плитки
шоколада, которые только что продала грузину. Катя усмехнулась, спрятала
три рубля в карман кофточки, а шоколад положила в корзину.
Верка, конечно, тут же испортила ей всю прогулку. В вагоне сидели
четыре клиента, два из них необслуженные, как раз за Катиным столиком.
Тучный седой майор уже выходил из себя и колотил ножом по тарелке. Катя
мигом подскочила к майору, улыбнулась - старикан тут же растаял. Она
принесла ему яичницу и кофе, другим тоже дала закусить и села у окна, строя
планы страшной мести для Верки. Вот переманить бы грузина за свой столик, а
Верка будет старых дев обслуживать, всю сдачу до копеечки сдавать.
Ослепительная мысль озарила Катю. "Я заболела, - радостно решила она. - У
меня вирусный грипп, и я не смею притрагиваться к пище. Буду лежать в купе,
и ко мне придет восточный принц Тото Ионото. Верка лопнет, как его
увидит..." Катя потрогала ладонью лоб, чтобы определить, какая у нее
температура, и удивленно ахнула: поезд катился по плоской равнине, и все
кругом было белым-бело. Катя приклеилась к окну: запряженная в сани лошадь
бежала по дороге, быстро отставая от поезда, вдоль полотна шеренгой стояли
тополя. Мелькнул переезд. Не сбавляя хода, поезд дробно застучал на
стрелках - побежали назад станционные постройки, башня элеватора, баки с
нефтью - все белое, чистое и кругом ровная степь без конца и без края.
- Поедем на лыжах или закусим сначала?
Катя вздрогнула: перед ней стоял грузин.
- Можете забрать свой шоколад обратно, - надменно заявила Катя,
трепетно любуясь его тонкими как на картинке усиками.
Грузин сел за ее столик, выжидающе посмотрел на Катю. Верка пролетела
мимо и обдала обоих презрением. Катя небрежно бросила грузину карточку и
пошла рассчитывать седого майора. В вагон вошли еще двое военных, летчик и
моряк, и тоже сели за Катин столик, водя глазами по ресторану. Моряк был
вполне на уровне, хоть и рядовой, а летчик-лейтенант так себе, мальчишка.
Катя направилась к ним и принялась любезничать. На грузина она не обращала
внимания, все время чувствуя, как он пожирает ее глазами. Наконец, она
сжалилась и подошла к нему.
- Что будем кушать? - спросила она нежно.
- Приедем в Москву, пойдем в "Арагви", - ответил грузин.
"Так я и испугалась", - подумала Катя, а вслух ответила, завлекая.
- До Москвы доехать надо.
- Скажешь, как зовут?
Катя почувствовала, как губы против воли растягиваются в улыбку.
- Катерина... - она тут же слизнула улыбку и сделалась неприступной
царицей. - Что вам принести?
- Ай, Катерина! Екатерина Великая! - воскликнул грузин на весь вагон
так, что моряк и летчик удивленно и восторженно посмотрели на Катю. - Дай
мне пять бутылок пива, одну порцию икры и немножко нежности.
- Нежностью не торгуем, - ответила Катя с обещающей улыбкой и вихляво
пошла по проходу за пивом.
Иван Петрович поймал ее в дверях, заискивающе наклонил голову.
- Ты, Катюша, поласковее с ним. Клиент нужный, учти. А нам план
натягивать в чистом виде.
- Верку свою на других напускайте, а меня не учите.
Когда Катя вернулась с пивом, директор стоял перед столиком и
обрабатывал клиента. Грузин жадно схватил пиво, прилип усами к бокалу.
- Будет организована культурная обстановка. Цветы поставим на
столиках...
- Какой столик? Зачем столик? - грузин оторвался от бокала и выпучил
глаза на директора. - А где музыка? Где моя прекрасная дама? Где -
спрашиваю?
- Музыка у нас запланирована, - покорно отвечал Иван Петрович. -
Имеется полный танцевальный набор, серия "Мелодии и ритмы". В наличии также
Алла Пугачева в комплекте...
Катя открыла вторую бутылку с пивом. Грузин схватил Катину руку.
- Красавица, пойдешь со мной танцевать под его запланированные
пластинки?
- Пригласите, я подумаю.
- Ой, царица, - горячился грузин. - Приглашаю на встречу Нового года в
культурной обстановке. Закажем столик. Гулять будем - на весь Кавказ
слышно. Отвечай, царица!
- Она на работе, - ответил за Катю директор.
- Мы на работе, - как эхо вторила Катя.
- Ай, директор. Где твой размах? Тебя тоже приглашаю за наш столик.
Всех приглашаю.
Иван Петрович тупо шевелил губами, подсчитывая проценты - сколько их
останется до плана, если удастся уговорить грузина.
Верка подбежала к столику: глаза горят, в руках штопор.
- Товарищ директор, вас вызывают на кухню...
- Сейчас, Верочка, сейчас... Разрешите записать? - Иван Петрович
склонился над столиком. - Семь пятьдесят с одной персоны, не считая
шампанского...
- Зачем разбиваешь мое сердце? - вскипел грузин. - Я свое сказал:
или-или! Или царица, или ничто! Новый год отменяется.
- Мы же на работе, - беспомощно твердил директор.
Катя смотрела в окно и тоскливо мечтала о восточном принце по
прозванию Тото Ионото.
Стуча на стыках, скорый поезд номер двадцать четыре катился по
бескрайней снежной равнине.
3
Ровно в одиннадцать часов сорок пять минут Катя появилась в ресторане.
Она шла по проходу, гибко качаясь на черных шпильках и поводя обнаженными
плечами. Грузин с грохотом двинул стулом. Военные за соседним столиком
замолчали и во все глаза уставились на Катю.
Катя шагнула чуть вбок и увидела себя в зеркале: тонкую, с рыжей
копной волос на голове, с глазами, удлиненными краской, с серебряной брошью
на груди - ну прямо дикторша с голубого экрана, сейчас улыбнется сразу пяти
миллионам и скажет: "Добрый вечер, товарищи телезрители, начинаем нашу
грандиозную передачу из вагона-ресторана..." Катя зажмурилась от счастья и
шагнула к грузину. Тот неровно задышал, начал щекотать Катину руку тонкими
усиками.
В вагон ввалилась веселая компания кочующих артистов, которые сели в
поезд в Ростове. Катя подняла голову и надменно глянула на артистов. Те
разом смолкли, ослепленные ее красотой.
- Пять баллов! - прошептал моряк за соседним столиком.
Катя уселась, влажными глазами посмотрела вокруг. За окном тревожно
уносилась густая мгла, а на столе все переливалось и трепетало. Бутылки
выжидающе покачивались в подставках, икра плыла в ледяной воде, лососина
бесстыдно развалилась на части, белоснежно сверкали салаты - весь ресторан
выложили на стол ради Кати.
Грузин возился с бутылками.
- Что прикажешь? - спросил он, пожирая Катины плечи.
- Может, мы все-таки познакомимся, сообщите на всякий случай ваши
инициалы, - выпалила Катя одним духом, без запятых: она слышала в рейсе эти
слова от одной стильной дамочки, сидевшей за ее столиком.
Грузин остолбенело уставился на Катю:
- Прости, красавица, прости нахала. Шотой зови. Шота Бакрадзе.
- Шатуня, - сказала Катя с таким придыханием, что грузин тотчас
схватился за бутылку, чтобы не упасть. - Очень приятно познакомиться!
Погодите! - Катя указала пальчиком на бутылку и подняла брови. - Я должна
поговорить с вами на полном серьезе, товарищ Шота.
- Говори, Катерина. Внемлю твоим прекрасным устам. Я не мальчик, со
мной без дипломатии.
- А я не девочка, - скромно объявила Катя.
- Ах, какая умница, - восхитился Шота, играя усиками.
Катя сделала одухотворенное лицо:
- Вы, пожалуйста, не подумайте, товарищ Шота, я не какая-нибудь с
улицы Горького, я девочка честная. Я с вами сидеть могу, танцевать могу, а
больше ничего не обещаю, заранее говорю, вы от меня не требуйте. Меня к вам
допустили ради отличного обслуживания, и я обязана держать марку
коллектива. Мы за звание боремся, у нас дисциплина...
- А я кто? Я плохой, да? Я человек советский, как ты думаешь...
"Спекулянт ты советский, - с волнением подумала Катя, - придется тебя
почистить как следует ради плана".
В вагоне застонала гавайская гитара. Сережка поставил "Смуглую
девочку" из третьей серии "Мелодии и ритмов".
- Какие страсти кипят в этом бокале! И кто поймет и осушит страсть
моего сердца?.. - Шота налил Кате рюмку коньяка.
- Прости, Шотунчик, первый тост принадлежит даме, - Катя подняла рюмку
и сказала с чувством: - Я предлагаю выпить за проводы старого года... -
Катя опрокинула рюмку, схватила ложку и полезла за икрой.
Иван Петрович появился с блестящим ведерком в руках. Из ведра
развратно вздымалась бутылка со вздутой серебряной головкой.
- А как же шампанское? - испугался директор. - На первый тост
полагается шампанское.
- Не учите нас, - со светской улыбкой отрезала Катя. - Вы не имеете
права делать замечания клиентам.
Иван Петрович стал красным и посмотрел на грузина. Тот вскинул руки.
- Я не хозяин. Сам ее хозяйкой сделал.
- Так и быть, - сжалилась над директором Катя, - разрешаю наполнить
мой фужер. И моему компаньону тоже. - Катя забыла про директора и
соблазнительно улыбнулась грузину влажным ртом. - Тяпнем по маленькой?
- Огонь моего сердца, - ответствовал Шота. - Радуга моей души.
Благодарю тебя, что ты явилась в мой чертог и озарила его своим небесным
сиянием. Я поднимаю этот скромный бокал за бессмертное сияние красоты...
"Во дает!" - с восторгом подумала Катя и тут же осушила бокал.
- Выпей с нами, директор, за вечную радугу моей души...
- Благодарю вас, я при исполнении. Желаю вам повеселиться, Катерина
Семеновна. Веселитесь на полный ход, обеспечим в чистом виде. - Иван
Петрович ловко подмигнул Кате и показал глазами в конец вагона, где висела
доска для объявлений. Катя глянула туда и ахнула - сорок восемь...
- Смотри, Катенька, на тебя вся надежда, - говорил ей директор, когда
она стояла в купе перед зеркалом, делая себе глаза. - Кушай плотнее, чтобы
спиртное тебя не взяло. Масло прими. Заказывай все самое ценное, а я за
ходом следить буду и цифры на доске проставлять в чистом виде, ты не
отвлекайся.
Правый глаз никак не получался. Директор мельтешил перед дверью и
загораживал зеркало. Катя молча терпела эти нотации, потому что шпильки в
зубах зажаты.
- Мы тебе навстречу пошли, - бубнил Иван Петрович. - Ради плана пошли.
- Не учите меня жить! - она в сердцах вытолкала директора и задвинула
дверь. - Опоздаю, вам же хуже будет...
- Икры больше ешь, - выкрикивал Иван Петрович за закрытой дверью. - От
нее процент идет. Поглощай, Катенька, не стесняйся, у него карман
широкий... Шоколад закажи. Всю коробку бери, а то она у нас столько
лежит...
Гавайская гитара перестала рыдать в репродукторе. Веселый перезвон
курантов возник в вагоне. Катя подняла искрящийся бокал: крохотные
фонтанчики неистово бушевали за стеклянными гранями.
- Ура-а! - закричал молодой моряк за соседним столиком.
- Как этот бокал пенится через край, так и сердце мое переполнилось
страстью...
Катя таинственным взором смотрела на своего партнера: в руках бокал,
на пальце перстень от принца Тото Ионото и алая брошь сверкает на груди.
Куранты величественно били полночь.
4
Скорый поезд номер двадцать четыре двигался на север по меридиану, и
Новый год пришел в вагон-ресторан строго по расписанию. Распрекрасный Новый
год. Фантастический и грандиозный Новый год.
Радио играло "Лучший город на земле". Катя встречала шикарный Новый
год и выполняла план. Выполнять план было вовсе не просто. Катя двигала
ножкой и тут же поводила плечиками, будто вытирала спину на пляже. Взмокший
моряк с растерянно-виноватой улыбкой топтался перед Катей, подавленный ее
превосходством. Артисты дружно хлопали в ладоши. Шота плотоядно смотрел на
Катю, и у него мелко подрагивало колено.
- Твист-твист, - с придыханием выговаривала Катя в такт музыке,
судорожно поводя ногами и спиной.
Музыка оборвалась на резкой ноте. Катя плюхнулась на стул, закрыв
глаза и часто дыша: ей казалось, что она летит над землей и делает в
воздухе прекрасные акробатические фигуры, а люди внизу исступленно кричат
от восторга.
Катя схватила бокал и снова закрыла глаза. Голова кружилась от высоты.
- Ах, Катерина, - жарко шептал Шота откуда-то снизу, и рука его легла
на ее колено. - Ты разрываешь меня на три неравные половины. Одна хочет
быть с тобой, вторая хочет смотреть на тебя, а третья умирает от тоски.
- Ты князь, да? Скажи мне, Шотуля, что ты подлинный грузинский князь,
- Катя неохотно спускалась на землю: крики восторга утихли. Она приоткрыла
один глаз и посмотрела в конец вагона. Директор стоял у дверей и делал Кате
отчаянные знаки руками. На доске была цифра - 32.
Катя вспомнила о своем долге.
- Хочу шоколада, - заявила она, сбрасывая с колена горячую руку. - От
шоколада рождается блеск в глазах. Я хочу жить с блеском.
Иван Петрович тут же возник перед ней, протягивая длинную коробку с
пышными розами.
- Прошу, Катерина Семеновна, - говорил директор, склоняясь лысиной.
Катя уже твердо стояла на земле. Холодным и презрительным взглядом она
смерила директора с ног до головы.
- Запомните раз и навсегда, - гордо сказала Катя. - Я для вас клиент,
а не Катерина Семеновна. Не фамильярничайте с клиентом. Сфера обслуживания
сейчас находится на переднем крае.
Иван Петрович с восторгом глядел на Катю.
- Прошу, пожалуйста...
- Пардон! - Катя приподняла крышку и с отвращением понюхала содержимое
коробки. - Что это вы мне подсовываете?
- Шоколад, - в благоговейном страхе бормотал директор. - Вы просили...
- Я ничего не просила. Это вы меня просили...
- Прими, радуга. Мой новогодний подарок для мцхетской княжны. - Шота
протянул руку, собираясь взять шоколад из коробки.
- Не трогай! - взвизгнула Катя. - Позовите директора.
- Я директор... - лепетал Иван Петрович.
- Как? Вы директор? - Катя сделала огромные глаза, трепеща от
благородного гнева. - Вы такой же директор, как этот шоколад. Он же весь
высох. Вы думаете, я не вижу: вы его полгода в рейсе держали, а теперь
хотите сплавить порядочному клиенту. Я требую жалобную книгу. Я напишу
письмо в Главресторан, я этого так не оставлю. Вы у меня на всю жизнь
запомните этот шоколад...
- Катерина Семеновна... товарищ пассажир... произошла ошибка. Уверяю
вас, коробка свежая, только что с базы... - пот мелкими каплями катился с
директорского лица.
- Зачем обижаешь? Зачем отказываешься от подарка? - Шота выхватил
шоколад и поставил коробку на стол. - Все в порядке, директор. Новый год
продолжается.
- Ладно, Шотастый. Ради тебя принимаю. Но учтите, гражданин директор,
я на этом не остановлюсь, я потом проверю, откуда у вас эта высохшая
коробка. Хоть бы над паром подержали, прежде чем подавать клиентам...
Директор застыл как столб и бубнил под нос свою песню:
- Ради плана, ради плана, я на все готов ради плана...
- Вы свободны. - Катя царственным жестом отпустила Ивана Петровича и
повернулась к грузинскому князю: - Жми, Шотунчик, пей за радугу твоей души.
А я буду лопать шоколад, план вытягивать. Посмотри, Шотулинька, сколько там
на доске наверчено?
- Двадцать три.
- Ой, как много, - испугалась Катя.
- Чего много? Любви много? Вина много?..
- То-то и оно-то! - воскликнула Катя.
- Я тут! - радостно ответил восточный принц Тото Ионото, выходя из
темного окна и садясь на Катины колени. - Напрасно вы скрываетесь, мамзель.
Я навел сведения - вы царица Екатерина Великая, вы переписываетесь с
Вольтером.
Катя удивленно нахмурила брови.
- Вы путаете, ваше благородие, я имела переписку с Валерой, а с
заграницей я принципиально связь не поддерживаю, это не в моих интересах.
Об этом Вальтере я только слышала, он играет за мадридский "Реал"...
- Почему вы не пришли в мой чертог? - не унимался Тото Ионото. - Я
приготовил вам постель из своего личного балды-хана. Я хочу, чтобы наши
престолы породнились. Давайте вступим в брачные отношения.
- Я подумаю, ваше благородие. Тяпнем по маленькой?
- Спасибо, мамзель. Я мусульманин.
- Спасибо - да или спасибо-нет? Возьмите шоколад. Он свежий, Тотик
Ионотик, только что получен с моей царской пригородной базы. Познакомьтесь
с моим партнером. Это князь Шота, крупный владелец виноградных плантаций.
- Я построю вам шоколадный дворец на берегу озера Сулико, - продолжал
напевать принц. - У меня есть царская конюшня и в ней кобыла редчайшей
масти по имени Алка-голь. Я подарю ее вам во имя русско-восточного союза.
Мы покорим весь мир, и в том числе Париж. Я знаю там такие кабачки...
- Я согласна. - Катя хихикнула, восточный принц тут же подпрыгнул и
растворился за окном.
- Зачем смеешься? Зачем терзаешь мое окровавленное сердце? Я человек
деловой и серьезный - задаю вопрос исторический: ты согласна или нет?
Катя посмотрела на доску: сколько там осталось еще до полного
выполнения плана. В глазах у Кати бегали смешинки, и она никак не могла
доглядеться сквозь них до доски: линии расползались и раздваивались.
Директор стоял рядом, вытирая платком мокрое лицо. Потом взял мокрую тряпку
и повернулся к доске, чтобы вывести новую цифру.
- Радуга моя. Жду ответа.
- Хочешь вступить со мной в отношения? - спросила Катя, и глаза ее
заволоклись многообещающим туманом. - Я же тебя совсем не знаю, Шотунишка
ты эдакий. И где мы будем жить? В поезде?
- Зачем в поезде, радуга небесная? В поезде шума много. Тесно, диван
односпальный.
- Короче, Шотулька! У тебя хата есть? Дворец то есть? Я хочу жить на
берегу озера Сулико.
- Будем жить на берегу Куры. Отдельная квартира, четыре комнаты, газ,
балкон...
- А санузел какой? Совмещенка? Учти, дорогуша, я с совмещенкой жить не
буду.
- Мраморная ванна тебе будет. Сам буду омывать твои белоснежные
ноги...
- Это другой разговор. По рукам, Шотончик. Но я еще должна спросить
совета у своей подружки Вари Ант.
- Какой такой Варя Ант? Никаких Варей...
- Принято! Замнем про Варю Ант... Нам еще дельце обтяпать надо. Помоги
мне, Шотик! Я уже пьяная...
- Все для моего поднебесного солнца. Приказывай.
- Понимаешь, план... Вот потеха. Сколько там осталось? - Катя
засмеялась грудным смехом и повернулась к доске. - Пятнадцать? Я ничего не
вижу. У меня глаза пьяные. Десять?.. Плохо, Шотуха, мы с тобой план
вытягиваем. Плохо ты работаешь, нареченный мой. Время уже третий час, а нам
еще тянуть и тянуть. Поешь шоколаду, тяпни рюмочку... Закажи мне паюсной
икры и марочного коньяку за восемь рублей... Искупай меня в ванне из
шампанского... Умора... Смотри, все уже ушли, одни мы с тобой остались. Мы
должны работать на план. Только ты ему не говори, не продавай меня...
- Что за план? - Шота дико вращал белками. - Я грузинский князь! Я не
позволю над собой издеваться. Ты со мной на план работаешь?.. Где директор?
- Что такое, Шотик? С тобой и пошутить нельзя? Ты, оказывается,
Шотник, порядочный... Иди ко мне, Шотник ты мой, подвинься ко мне
поближе... вот так. Сейчас тяпнем с тобой на брудершафт и пойдем танцевать
слоу-фокс под черемухой. Закажи мне марочного коньяку, я хочу выпить за
наше обоюдное счастье.
- У нас же есть. Бутылка, смотри...
- Это? Ха-ха... Меня душит смех. - Катя нервно засмеялась и дрожащей
рукой налила себе полный фужер. - К черту планы, Шотап, будем веселиться.
- Ой, Катерина, смотри, если обманешь. Я - гордый князь, обид не
прощаю...
Встречный поезд обдал Катю шумом, мельканьем стремительных огней,
проносящихся за окном.
- Хочу на встречный поезд, - решительно заявила Катя. - Это так
романтично, ехать во встречном поезде. Хочу на берег Куры... Я ведь твоя
половина, я теперь Шотиха... Я поднимаю этот бокал за грузинского князя
Шотьку... Заказывай скорее, пока я жива. - Катя отважно припала к фужеру и
закрыла глаза. - Хана, Шотик, следуй за мной. - Она поставила бокал и
начала медленно валиться со стула.
- Директор! Где директор? - воскликнул Шота, подхватывая Катю и кладя
ее голову на яркую шоколадную коробку с розами.
Иван Петрович тут как тут, бутылка коньяка в руке.
- Сколько до плана осталось? - отчаянно спросил Шота.
- Десять рублей семь копеек, - тотчас ответил директор.
... ... ... Продолжение "Я люблю тебя, Радиплана" Вы можете прочитать здесь Читать целиком |