Вход    
Логин 
Пароль 
Регистрация  
 
Блоги   
Демотиваторы 
Картинки, приколы 
Книги   
Проза и поэзия 
Старинные 
Приключения 
Фантастика 
История 
Детективы 
Культура 
Научные 
Анекдоты   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рубрикатор 
Персонажи
Новые русские
Студенты
Компьютерные
Вовочка, про школу
Семейные
Армия, милиция, ГАИ
Остальные
Истории   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рубрикатор 
Авто
Армия
Врачи и больные
Дети
Женщины
Животные
Национальности
Отношения
Притчи
Работа
Разное
Семья
Студенты
Стихи   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рубрикатор 
Иронические
Непристойные
Афоризмы   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рефераты   
Безопасность жизнедеятельности 
Биографии 
Биология и химия 
География 
Иностранный язык 
Информатика и программирование 
История 
История техники 
Краткое содержание произведений 
Культура и искусство 
Литература  
Математика 
Медицина и здоровье 
Менеджмент и маркетинг 
Москвоведение 
Музыка 
Наука и техника 
Новейшая история 
Промышленность 
Психология и педагогика 
Реклама 
Религия и мифология 
Сексология 
СМИ 
Физкультура и спорт 
Философия 
Экология 
Экономика 
Юриспруденция 
Языкознание 
Другое 
Новости   
Новости культуры 
 
Рассылка   
e-mail 
Рассылка 'Лучшие анекдоты и афоризмы от IPages'
Главная Поиск Форум

Конан - - Цена победы

Фантастика >> Зарубежная фантастика >> Перри, Стив >> Конан
Хороший Средний Плохой    Скачать в архиве Скачать 
Читать целиком
Стив Перри. Цена победы



     Steve Perry "Conan The Formidable", 1990

     Пер. Е.Волковыского.


     ~ ~ - italic


     ~Истинный Воин иногда продает меч.

     Но только меч, а не руку, сжимающую клинок.~


     Глава первая


     По дороге, ведущей с Карпатских гор к Шадизару, топал парень; у левого бедра его покоился в ножнах длинный широкий меч вороненой стали. По всему было видно, что габаритами путник превосходит большинство простых смертных: высокий рост, широченные, налитые неукротимой силой плечи, мощные руки, сплошь покрытые белой насечкой старых шрамов; голубые, как ледники на горных вершинах, глаза сияют на загорелом лице с широкими скулами и решительным подбородком. Внешность внушительная! Но если внимательно присмотреться, то станет видно - это всего лишь юноша, на долю которого скорей всего выпали тяжкие испытания.

     Солнце немилосердно жарило Заморийское плато; над голой, потрескавшейся землей дрожал раскаленный воздух. Знойный ветер плел мелкие смерчи, что мгновенно взвивались на месте, прежде чем осесть пылью.

     И тот же обжигающий ветер всколыхнул прямо обрезанную черную гриву юноши, когда тот остановился, чтобы глотнуть воды из кожаного бурдюка. Влага была тепловатой и отдавала железом, но парень пробовал и похуже и сейчас пил с удовольствием. Он опустил мех и огляделся по сторонам.

     Здесь мало что притягивало взгляд. Растительность на плато скудная, лишь редкий чахлый кустарник. Впереди, примерно в трех часах ходу, высилась темная громада - вроде бы скалистая гряда, - там росли какие-то деревья, и была тень, если зоркие глаза странника не обманывали его.

     Путь в Шадизар оказался долгим, полным опасностей и невзгод. Теперь, даже несмотря на то что солнце немилосердно терзало путника своими пламенными дланями, юноша был рад спокойствию одиночества. Ибо он испытал все виды опасностей, исходящих от людей и зверей, а также от существ, рожденных во мраке преисподней. Счастье еще, что он вообще уцелел, хотя и предпочел бы оказаться в лучшем положении. Сейчас ему больше всего не хватало плаща, дабы защитить мощное тело от нестерпимой жары, - тогда путь показался бы куда легче.

     Звали путешественника Конан, родом он был из далекой северной Киммерии. В больших городах, на перекрестках караванных дорог, в портовых кабаках и воинских казармах его называли варваром. Конан лишь усмехался на подобные высказывания и сильнее сжимал рукоять верного меча. Вот и сейчас киммериец громко рассмеялся.

     - Воистину, - проговорил он, будто обращаясь к пустынным окрестностям, - плащ и конь, а еще мешок золота поперек отличного седла - вот и все, чего можно пожелать!

     Он еще хлебнул воды, завязал бурдюк и вновь зашагал. У него, киммерийца, превосходный меч с острым как бритва лезвием, кожаные штаны, широкий пояс и сума, впрочем в данный момент практически пустая; а еще мех с водой, заполненный почти до половины. Более того, ноги путника обуты в хорошо скроенные сандалии. Человеку может выпасть куда худшая доля. Конан почитал лишь одного бога - Крома. Мрачный покровитель киммерийцев давал человеку лишь жизнь и волю; все остальное нужно было добыть своими руками. Кром не заботился о хлюпиках и лежебоках, нытиках и лицемерах, не было смысла взывать к нему с надеждой на благоволение.

     Однажды Конан видел Крома. Или думал, что видел. Варвар улыбнулся, вспомнив об этом. Именно так. А что сделает человек с даром сурового божества - зависит только от самого человека. Сейчас Конан стремился попасть в Город Воров, заняться там ремеслом ловца удачи и разбогатеть. Еще несколько дней, и он наконец достигнет цели. Оказаться в Шадизаре, нагрузиться ворованными монетами и камнями, распутничать и наслаждаться заслуженной роскошью. А для этого надо упрямо идти вперед.

     Близкая ночь раскинула над землей свои сумрачные крылья, неся долгожданную прохладу. Конан очутился в скалистом разломе, к которому стремился; теперь дорога в Шадизар вилась между крепкими вечнозелеными деревьями и густыми зарослями кустарника. Киммериец приметил следы мелких животных и решил, что неплохо бы соорудить несколько ловушек, дабы раздобыть себе ужин, прежде чем расположиться на ночлег. К сожалению, нет плаща, нет шкур, чтобы постелить на землю, но варвару хватило нескольких минут, чтобы соорудить себе постель из веток и ароматной хвои. Вечер выдался прохладнее, чем прошедший день, но слишком похолодать не должно: Конан уже оставил позади ледяное дыхание гор.

     В то время когда он ставил третий силок, сплетенный из вьющихся стеблей, тонкий слух киммерийца распознал в шорохах ночных зверьков посторонний шум.

     Кто-то чихнул. Киммериец никогда не слышал, чтобы кролик издавал подобные звуки. И уж конечно не кролику принадлежала последовавшая за чиханьем приглушенная, но достаточно отчетливая ругань.

     Ни единым движением не обнаружив своей настороженности, Конан продолжал ставить силок, маскируя петлю сухой травой и закрепляя ее на колышках. Однако киммериец был начеку и напрягал слух, дабы распознать в окружающей мгле новые звуки.

     Он стоял недалеко от обочины дороги, расставив ноги над узкой полоской звериных следов, скрывавшихся в зарослях колючего кустарника. Слева от него была небольшая прогалина, заросшая высохшей травой, а дорогу пересекала купа вечнозеленых деревьев с густым подлеском. Именно оттуда донесся подозрительный звук.

     Едва Конан наладил западню, как слух его вновь уловил подозрительный шум. Теперь варвар распознал шорох металла по коже - будто из ножен тащат короткий меч или кинжал, - потом глухой звон кольчуги и скрип кожаных доспехов, вновь покашливание и сдавленное проклятие вслед за предостерегающим шепотом. В последних словах Конан отчетливо определил заморийский говор.

     Так. Конан не видел затаившихся среди деревьев, но доносящиеся оттуда звуки выдавали намерения незваных гостей. Будь ребята настроены дружелюбно, они спокойно подали бы голос, а не крались тайком, вытаскивая оружие и призывая друг друга к тишине.

     Конан внимательно оглядел окрестности. Если направиться к тем колючим кустам, то спина у него будет прикрыта. Никто не сможет приблизиться с тыла.

     Мысли у киммерийца не расходились с делом. Не сводя глаз с деревьев и вытаскивая меч, он шагнул к кустам. Ночь еще не окончательно вступила в свои права, и угасающее светило блеснуло на вороненом клинке, когда холодная сталь со слабым скрипом покинула ножны. Обеими руками, правая к левой, Конан сжал рукоять и взмахнул оружием, дабы размять запястья и плечи.

     - Эй, ночные псы! Выйдите и покажите себя!

     Десять раз стукнуло сердце, прежде чем разбойники начали с шумом продираться сквозь заросли и наконец выскочили на утрамбованную дорогу. Их было шестеро, и у Конана не возникло ни малейших сомнений в лихом ремесле ночных бродяг. Облачены душегубчики во всевозможные лохмотья военного снаряжения: дикая мешанина кольчуг, катафрахт, латных рукавиц и чашеобразных латунных шлемов. Возможно, когда-то они и служили в каком-нибудь войске, а может быть, просто подстерегли несчастных солдат и похитили доспехи. Двое были вооружены короткими кривыми мечами, еще двое держали в руках деревянные копья с треугольными наконечниками; один приготовил пару изрядных ножей, а последний нес Моргенштерн - железный шар, усеянный шипами, на длинной деревянной рукоятке. Да уж, банда первостатейная!

     Человек с Моргенштерном сделал шаг вперед. Он был невысок, но широк в плечах и мускулист, а еще изрядно плешив. Шлема он не носил.

     - Нет никакой нужды в оскорблениях, варвар. Мы вовсе не ночные псы, а просто... э-э-э... бедные странствующие пилигримы.

     Конан рассмеялся. Рассчитывают ли они таким образом заставить его убрать меч?

     - Пилигримы?

     - Именно, а потому монет у нас не густо. У тебя, случайно, не завалялось нескольких, кои ты смог бы пожертвовать нашему благому делу?

     - Нет.

     - Жаль. Что ж, этот меч, которым ты машешь столь грозно, тоже чего-нибудь стоит. Мы могли бы продать его.

     - Я не настроен расставаться с ним.

     Человек махнул шипастым оружием в сторону своей шайки:

     - Нас здесь шестеро, а ты один. Отдай меч и все ценное, что у тебя есть, и можешь проваливать целым и невредимым.

     - Знаешь, парень, у меня немного другие планы.

     - Тем не менее нас по-прежнему шестеро на тебя одного.

     - Это легко поправить.

     Конан ухмыльнулся, по-волчьи оскалив крепкие, белые зубы.

     Человек с Моргенштерном пожал плечами, затем повернулся к своим людям:

     - Увы, боги желают, чтобы мы сами заработали себе средства к существованию. Прикончить его.

     Шестеро вытянулись цепью и двинулись к киммерийцу. По мере их приближения варвар прикидывал силы нападавших. Оба копьеносца более чем упитанные и передвигаются с трудом, а потому Конан весьма низко оценил их мастерство в бою. Хотя двое с мечами молоды. Правда, первый хромал, а другой, сжимая оружие, нервно менял хватку, будто на флейте наигрывал. Если разбойник с двумя ножами выжил до сих пор, промышляя на дороге и орудуя лишь этими клинками, он должен быть быстр и умел. Что же до вожака с усеянным шипами страшным оружием, то вожаком он скорее всего стал, одержав верх над другими претендентами. Все они преспокойненько выпустят намеченной жертве кишки, и, надо думать, не раз поступали подобным образом. Но вожак и тот, что с ножами, наиболее опасны, рассудил Конан.

     По-видимому, они ожидали, что он останется на месте и будет отбивать атаки, держа в тылу за спиной колючий кустарник. Это была бы наиболее благоразумная и очевидная защита.

     Именно по этой причине, как только бандиты сомкнули вокруг киммерийца неровный полукруг, Конан с леденящим кровь кличем прыгнул на разбойников.

     Ближе всего оказались двое с копьями. Пораженные, они отпрянули, но в то же время попытались ткнуть варвара жалами. Ни то ни другое им не удалось. Киммериец взмахнул мечом и отбил древко одного копья. Тем же движением он описал круг над головой и обрушил вороненый клинок. Острое лезвие рассекло латунный шлем, глубоко вошло в череп и мозг, и копьеносец рухнул так, будто у него исчезли ноги.

     Другой повернулся было бежать, но Конан уже высвободил меч из трупа и вновь прыгнул. Метнувшись с боку, клинок глубоко вонзился врагу меж ребер, прошел сквозь легкое и разрубил сердце. Человек захлебнулся в крике, уронил копье, вцепился в смертоносное лезвие. И лишился четырех пальцев, когда Конан резким движением высвобождал оружие. Кровь с клинка брызнула прямо в глаза нервного негодяя с мечом, что подкрадывался сзади.

     - Мошонка Сэта.. - взвыл бандит. Он не закончил свое проклятие, ибо Конан пнул его в живот, отбросив на головореза с ножами.

     Удар оказался столь внезапным, что разбойник непроизвольно взмахнул оружием и... всадил кинжалы по самые рукояти в почки изумленного подельника. Нашедший столь странную смерть налетчик повалился как подкошенный, увлекая за собой один из ножей.

     Хромой разбойник ринулся к Конану, но поскользнулся и грохнулся мордой вниз. Киммериец отпрянул, уворачиваясь от падающего, и сам споткнулся о первого копьеносца.

     - Кром! - вырвалось из глотки разгневанного варвара.

     Бандит с кинжалом немедленно подскочил к Конану, дабы поскорее выпотрошить незадачливого противника, однако киммериец, растянувшийся на спине, резко поднял меч, и острие распороло лоб атакующего. Тот по-бабьи заверещал, выронил нож, зажал рану и слепо метнулся прочь от места схватки.

     Хромой же поднялся и не замедлил накинуться на киммерийца - лишь затем, чтобы напороться на ожидающую его вороненую сталь. Здесь встретились удача и неудача. Меч Конана, глубоко засевший в кости, выскользнул из руки во время судорожной агонии умирающего. Разбойник рухнул прямо на варвара и стиснул его ноги в смертельном объятии.

     Конан оказался в ловушке!

     - Готовься встретиться со своим богом! - взревел вожак шайки, бросаясь вперед и вздымая моргенштерн. Киммериец изогнулся, почти разорвав хватку мертвеца, но понял, что не успевает!..

     И тут из темноты донесся характерный свист и меж лопаток главаря разбойников внезапно вонзился кол. Моргенштерн упал, угодив шипами в труп бандита, что придавил ноги киммерийца.

     Конан уставился перед собой. То, что вошло в спину атамана и, пронзив человека насквозь, вышло из груди, было не простым колом. То было копье, но какое! С острием в форме листа, длиннее, шире и толще ладони Конана, и древком - в окружности не меньшим мощной руки киммерийца.

     Атаман повалился назад, но застыл, ибо конец огромного копья уткнулся в землю. Еще удар сердца, и мертвый разбойник повалился на бок.

     Конан согнулся, с трудом расцепил пальцы мертвеца, сомкнувшиеся на его ногах, и вылез из-под трупа. Затем уставился на главаря шайки. Что это за рука, способная метнуть огромное копье с такой силой, чтобы пронзить человека насквозь?

     Когда Конан встал на ноги и огляделся в поисках меча, из-под деревьев выступили три фигуры. В сгущающейся тьме варвар различил двух мужчин и женщину, облаченных в кожаные и шерстяные одежды. Мужчины несли копья. Это вроде бы означало, что именно женщина бросила свое, прикончила грабителя и спасла Конана. Поразительно.

     Киммериец с ужасом разглядывал незнакомцев. Они выглядели почти так же, как обычные люди, коих варвар встречал во время странствий. Если не принимать в расчет одного важного отличия. Даже женщина, меньшая в троице, была по крайней мере наполовину выше Конана и, наверное, вдвое тяжелей.

     Великаны. Киммериец лицом к лицу стоял перед тремя самыми настоящими великанами.


     Глава вторая


     Несмотря на все свое изумление, Конан спокойно подобрал меч и принялся вытирать кровь с лезвия, воспользовавшись рубахой одного из разбойников. Человек, который не заботится о своем оружии, не достоин того, чтобы владеть им.

     - Я обязан вам жизнью, - заметил киммериец великанам.

     Трое гигантов негромко переговаривались между собой на языке, Конану не знакомом. Прошло некоторое время. Затем женщина с иссиня-черными волосами, спадающими на плечи, и формами, безошибочно, несмотря на столь невероятные размеры, указывающими на пол, повернулась к Конану. Она заговорила с ним на том же заморийском наречии, на котором варвар обратился к троице:

     - Ты хорошо сражался. Ты не из местных племен.

     Голос у нее был низкий, немного грубый, но все равно в нем слышались чисто женские интонации. Черты лица великанши, несмотря на свои размеры, не были лишены привлекательности. Что же до форм, то они походили на пропорции обыкновенной женщины, только увеличенные почти вдвое. Конану доводилось видеть людей, считавшихся великанами, но большинство из них просто уроды с покатыми лбами, толстыми губищами и обезьяньими руками.

     - Я Конан из Киммерии, - просто представился воин. - Из страны далеко к северу. Направляюсь в Шадизар.

     Он исследовал свой клинок в поисках зазубрин и остался доволен, таковых не обнаружив.

     Вновь последовала пауза, а затем женщина обратилась к своим спутникам на том же незнакомом языке. Новое долгое ожидание, и она опять повернулась к Конану. Киммериец заметил, что гиганты, похоже, находятся в нерешительности.

     - Наша деревня недалеко от Шадизарского тракта. Возможно, ты не откажешься от нашего гостеприимства?

     - А другие жители, они тоже такие... большие, как вы?

     - Если не считать детей, то все мы одного роста.

     Конан задумался. Селение, полное непомерных здоровяков! Разумеется, на это стоит посмотреть. Шадизар ждал долго - почему бы ему не подождать еще день или два?

     - Что ж, думаю, большого вреда не будет, если я загляну к вам на добрый ужин и кувшин-другой вина.

     Один из гигантов направился вытаскивать застрявшее в трупе бандита копье. Великан с легкостью высвободил оружие; последовал звук, будто выдергивают сапог, завязший в грязи, или гвоздь из сырого дерева. Исполин передал оружие подруге.

     - Отличный бросок, - заметил Конан.

     - Меня кличут Тэйли, - проговорила женщина, - а народ наш называют джатти. Иногда я способна поразить цель вот этим, - она с силой ударила оземь древком копья, - но по сравнению с большинством наших я совсем не сильная.

     Конан взглянул на рану в груди мертвого разбойника - дыру, в которую он запросто мог просунуть руку. Обыкновенный человек, пусть даже самый сильный, с большим трудом мог бы поднять и кинуть оружие, нанесшее такую жуткую рану, а эта огромная женщина называет себя слабой. Все, что амбалы-джатти теряют в скорости, они с лихвой отыгрывают силой.

     - У тебя есть еда? - спросила Тэйли. - У нас тут вино, мясо и сыр. Приглашаю тебя разделить с нами трапезу.

     - Я и так уже в долгу перед вами, - ответил Конан.

     Тэйли обвела глазами мертвых разбойников.

     - Шакалы, питающиеся падалью, - фыркнула она. - Ничего, кроме смерти, они не заслужили. Ты избавил нас от лишних хлопот, прикончив это отребье.

     Что ж, в этом была доля правды. Кстати, сразу после хорошей потасовки у киммерийца пробуждается зверский аппетит.

     - Значит, вино, говоришь? - уточнил на всякий случай северянин.

     - Вот именно.


     Выспался Конан прекрасно; сны его питала щедрая толика превосходного вина, а сознание, что стоянку с ним делит тройка непоколебимых великанов, делало отдых совершенно безмятежным. Нет сомнений, они не собираются прирезать его сонного, ведь гиганты запросто могли грохнуть северянина заодно с главарем разбойников.

     Когда утренняя заря окрасила чистый небосвод первыми лучами, киммериец проснулся, чувствуя себя будто заново родившимся. Его вновь ждут приключения, но они, похоже, будут пока лишены привычных невзгод и опасностей. Деревня великанов больших опасений не внушает, ведь киммериец - гость. А статус гостя во всей великой Хайбории - священен.

     Когда после обильного завтрака отряд выбрался на дорогу, Тэйли, единственная, кого понимал Конан, поведала ему кое-что об истории племени джатти.

     - Триста лет тому назад, - рассказала она, - наши предки были созданы неким колдуном, нуждавшимся в крепких руках и спинах для строительства замка. То был великодушный чародей, и, когда работа была сделана, он подарил джатти свободу. С тех пор мы и живем более или менее спокойно в той самой деревне, где появились на свет.

     Конану показалось, будто некое облако затаенной печали на миг омрачило чело великанши, когда она произносила последнюю фразу, но не стал допытываться о причинах.

     Несколько часов они шагали в почти полном молчании, если не считать отдельных фраз между великанами, которые Тэйли не озаботилась перевести киммерийцу.

     Около полудня они свернули на узкую тропу, что спускалась в расщелине между скалами справа от дороги. Вслед за тремя исполинами Конан дошел до места, где тропинка побежала вдоль ручья, окаймленного ивняком и рогозом. Следующий час ходьбы привел отряд к густым зарослям, а еще через час пришлось пробираться болотом. Земля здесь подавалась под ногами, а деревья стали выше и нависали куполом над дорогой, заслоняя свет. То тут, то там листву пронзал редкий солнечный луч, но не было здесь, в придачу к надоедливому жужжанию насекомых и хлюпанью воды под ногами, изматывающей жары, так мучившей накануне киммерийца.

     Тропинка уже давно исчезла, но великаны, казалось, точно знают, куда ступить, чтобы не оказаться в трясине. Конану не хотелось бы оказаться здесь в одиночку, ибо повсюду их окружали участки зыбучей почвы, путь не раз пересекали змеи, некоторые из которых были толщиной с ногу Конана, а длиной втрое превосходили человеческий рост. Впрочем, поскольку варвар следовал за великанами, у него не было причин для беспокойства. Нет никакой опасности провалиться там, куда ступила огромная нога, несущая подобную тяжесть.

     Когда в относительно сухом месте они остановились перекусить, чуткий слух Конана уловил в отдалении странный шум. Будто бы лягушка квакает после проливного дождя.

     Великаны тоже обратили внимание на эти звуки.

     Самый высокий заворчал и произнес:

     - Варги!

     После чего сплюнул на влажную землю.

     Конан повернулся к Тэйли:

     - Варги?

     Женщина кивнула:

     - Болотные бестии. Они как джатти, только очень маленькие. Даже меньше тебя. У них зеленая пупырчатая кожа, и они затачивают себе зубы. Самые отвратительные из дикарей. Бродят стаями и... питаются мясом джатти.

     Конан задумался. Существа, что едят гигантов, вполне могут соблазниться и человеческой плотью. Правая рука его непроизвольно скользнула к рукояти меча.

     - Они трусливы, - продолжала женщина, - и нападают не менее чем дюжиной на одного. Наверное, нам они докучать не станут.

     Конан кивнул. Как бы то ни было, он будет начеку.

     Вьющейся тропой отряд пересекал топь. Несколько раз спутники предостерегали киммерийца от неверных шагов, и он понял, что в деревню великанов вряд ли кого занесет случайно. Более того, даже если кто и прознает, где она находится, путешествие окажется в высшей степени опасным. Конан обладал невероятной способностью подмечать детали и надолго запоминал однажды пройденный путь. Но даже он здесь вынужден был бы проявлять величайшую осторожность, прежде чем сделать следующий шаг.

     Уже далеко за полдень они оставили позади трясину и оказались на краю селения.

     То было впечатляющее зрелище!

     Дома большей частью из дерева, с тростниковыми крышами, и даже меньший из них казался огромным по человеческим меркам. В поле зрения Конана попало несколько джатти, работающих или направляющихся по своим делам. Женщины перетирали зерно в муку, мужчины рубили бревна, рядом дети устраивали потешные битвы. Кимммерийцу показалось, будто и сам он ребенок. Действительно, даже ребятишки были ростом с северянина, который всегда втайне гордился своим богатырским сложением.

     Никогда варвар не видел ничего подобного.

     Некоторые из поселян, прервав работу, подходили поприветствовать вернувшуюся троицу и с любопытством разглядывали Конана. Они переговаривались на своем языке, и Конан слышал свое имя, упомянутое Тэйли в разговоре с односельчанами.

     Наконец Тэйли и два ее спутника привели Конана к большому строению, располагавшемуся почти в центре деревни. Прямо у входа стояли мальчик и девочка. Оба были чуть покрупнее Конана, хотя он и оценил их возраст не более чем в тринадцать зим. Одеты в домотканые шерстяные рубахи и короткие юбки, на ногах сапоги из зеленой пупырчатой кожи, доходившие почти до колен. Волосы в точности такого же оттенка, как у Тэйли. Явно присутствует чисто семейное сходство.

     Тэйли указала на паренька:

     - Это Орен. - Мальчишка улыбнулся. - А это Морья, его сестра-близнец. Они мои младшие брат и сестра.

     Конан приветливо кивнул детям.

     - Отличная штуковина, Тэйли! - воскликнул мальчик.

     Конан хмуро глянул на великаншу:

     - Штуковина?

     - Я немного научила их вашему языку, - объяснила она. - Но часто они выражаются неудачно.

     Конан с этим согласился: действительно, у детей многое получается не так.

     - Мой отец в доме, - сказала Тэйли. - Он бы хотел познакомиться с тобой.

     - Как же он узнал обо мне?

     - Должно быть, близнецы успели разболтать.

     Внутри огромного дома царил сумрак - свет сюда попадал лишь через немногочисленные окна, прорубленные в стенах и открывающиеся наружу. Гигант, почти вдвое превосходивший ростом Конана, стоял посреди комнаты у какого-то сооружения, смахивающего на прочную клетку. Еще здесь были столы и стулья, расставленные по периметру, а также повсюду огромные корзины, сплетенные из тростника.

     - Эй, Тэйли! - пророкотал исполин.

     - Да, отец.

     Конан и великанша, оставив прочих джатти в дверях, подошли к гиганту. Тот носил темную с проседью бороду и был обнажен, если не считать дубленой звериной шкуры, опоясывающей чресла и доходящей до колен. У Конана создалось впечатление, что великан способен переломить его пополам усилием не большим, чем требуется обычному человеку, чтобы сломать старую метлу.

     - Этот человек - Конан, - начала Тэйли, - прикончил пятерых разбойников человечьего племени на скалистом плато. Мой отец, Разори, предводитель джатти, а также шаман.

     - Пять разбойников, неужели? - гаркнул Разери; в закрытом пространстве голос его звучал громовым рокотом. - Превосходно, дочь моя! Ты доставила мне хороший материал!

     Опять прозвучало нелепое слово, опять киммерийца назвали неодушевленным предметом. Но на этот раз Конан не подумал, что слово вырвалось случайно. Тревожная струна запела в сердце. Варвар начал было поворачиваться к Тэйли...

     ...и увидел огромный кулак, по сравнению с которым его собственный казался крошечным. Эта своеобразная булава летела прямиком Конану в лоб.

     - Извини, - успел услышать киммериец.

     Он вскинул руки для защитного блока, но мир взорвался красным и желтым. Затем разлилась тьма.


     Глава третья


     Фургон петлял по слежавшемуся снегу Верхней Коринфийской дороги в ущелье, ведущем в Замору. Повозка, что медленно преодолевала ледяное дыхание гор, была сработана из дерева. Длинная и широкая, с высокими боками и островерхой крышей из туго натянутой плотной материи, защищающей от всевозможных капризов природы. Шесть большущих деревянных колес обшиты железными обедами, втулки густо смазаны дегтем, спицы для пущей стойкости обернуты полосами позеленевшей от старости меди. Кромка кузова украшена глубоким резным орнаментом. Впрочем, замысловатый узор изрядно выцвел под неумолимым солнечным оком. Размеры фургона под стать лишь широким дорогам, и шестерка запряженных быков с трудом волочила массивное сооружение.

     Лицо возчика, сидевшего впереди, спиной к пологу, скрывавшему внутренность фургона, спрятано под глубоким капюшоном. Руки, державшие вожжи, затянуты в перчатки. Через какое-то время изнутри вылезла вторая фигура и уселась рядом с возчиком. Этот оказался весьма привлекательным парнем с волосами цвета свежей соломы, с лицом чисто выбритым и красивым по самым строгим меркам. Одет он был в серый плащ с капюшоном. Парень хлопнул возчика по плечу:

     - Стой, Панхр. Дэйк велел тебе притормозить, надо сварганить что-нибудь пожрать.

     Из-под капюшона донесся нечленораздельный рык.

     Беловолосый ухмыльнулся, обнажив прекрасные зубы:

     - Ох, косматый, слишком уж ты мрачен. Наслаждайся жизнью!

     С этими словами парень протянул руку и, откинув капюшон, скрывавший лицо собеседника, явил миру милейшее существо, именуемое .

     Возчик злобно заворчал и тяжело взмахнул кулаком в перчатке. Неуклюжее движение оказалось столь мощным, что беловолосый слетел со своего места и шмякнулся на слежавшийся снег. Панхр же немедленно водрузил капюшон на место, однако любой случайный свидетель успел бы понять причину столь неожиданной вспышки.

     У Панхра было лицо зверя. Волчья морда. Там, где у человека красуется нос, выступало хищное рыло. Когда монстр оскалился в ярости, появились длинные, острые зубы, созданные, чтобы рвать плоть. А еще, вдобавок к рылу и глубоко посаженным звериным зенкам, рожа сплошь покрыта жесткой щетиной. Скорее шерстью, нежели человеческими волосами.

     Когда быки медленно затормозили, Панхр навострился было прыгнуть с козел на упавшего, но тут властный голос, подобный удару бича, прорезал морозный воздух:

     - Панхр! Стой!

     Человек с волчьей мордой застыл на месте, будто оглушенный.

     Из-за полога появился третий мужчина. Он казался полной противоположностью светловолосому, что барахтался в снегу рядом с фургоном, силясь подняться. Смуглый, с волосами цвета воронова крыла; длинные усы опускаются значительно ниже квадратного подбородка. Плащ не мог скрыть ширины плеч, и там, где позволяли увидеть рукава, мышцы предплечий устрашающе перекатывались, когда черноусый сжимал кулаки.

     Белобрысый тем временем наконец поднялся:

     - Я расквашу твою волосатую харю!

     Смуглый бросил свирепый взгляд на блондина:

     - Помолчи, Крэг!

     Взбешенный Крэг сверкнул глазами на говорящего, но затем отвел взор, сделав вид, что поглощен осмотром пятен прилипшего снега на своем плаще. Он принялся сосредоточенно счищать снег и ни слова не возразил на приказ придержать язык.

     Панхру смуглолицый приказал:

     - Ты не должен бить Крэга. Я накажу, понял? Я здесь хозяин!

     Панхр кивнул.

     - Повтори!

     Волкоглав пробормотал вполне членораздельно:

     - Дэйк - хозяин.

     - Хорошо.

     С этими словами Дэйк взмахнул тяжелым кулаком и с силой ударил волкомордого в грудь, сбросив его с фургона прямо на ухмыляющегося Крэга. Ухмылка тут же исчезла, когда тяжелая туша волкоглава вновь опрокинула бедолагу в снег.

     - А ты больше не дразнишь Панхра, - закончил Дэйк.

     И скрылся внутри фургона, оставив своих спутников лежащими на холодной земле.

     Внутри фургон выглядел даже больше, чем снаружи. Здесь располагались широкие скамейки, а за ними по обе стороны находились запертые сундуки.

    

... ... ...
Продолжение "Цена победы" Вы можете прочитать здесь

Читать целиком
Все темы
Добавьте мнение в форум 
 
 
Прочитаные 
 Цена победы
показать все


Анекдот 
Два шаолиньских монаха шли в один из монастырей и увидели девушку, стоящую на улице. Она не могла перейти из-за грязи на другую сторону улицы. Один из них подхватил ее на руки, перенес через грязь, поставил на чистое место, и оба монаха двинулись дальше. До самого вечера второй монах не проронил ни слова, и лишь после ужина осуждающе выговорил первому: "Разве ты не знаешь, что нам нельзя прикасаться к женщинам?" на что первый со смехом ответил: "Я оставил девушку там, у переправы, а ты до сих пор несешь ее с собой?!"
показать все
    Профессиональная разработка и поддержка сайтов Rambler's Top100