Уиллис, Конни - Уиллис - В отеле "Риальто"Фантастика >> Зарубежная фантастика >> Уиллис, Конни
Читать целиком
Конни Уиллис. В отеле "Риальто"
-----------------------------------------------------------------------
Connie Willis. At the Rialto. Пер. - А.Астова.
Авт.сб. "Неразведанная территория". М., "АСТ", 1997.
Spellcheck by HarryFan
-----------------------------------------------------------------------
Серьезное отношение к предмету является необходимым
условием для понимания ньютоновской механики. Мне кажется,
что именно такое серьезное отношение является основным
камнем преткновения в понимании квантовой теории.
Из обзорного доклада доктора Геданкена
на ежегодном Международном конгрессе
по квантовой физике, 1988, Голливуд, Калифорния
Я добралась до Голливуда к половине второго и тут же отправилась в
отель "Риальто".
- Мне очень жаль, но мест нет, - сказала девушка за регистрационной
стойкой. - Все забронировано для каких-то научных дел.
- Я - по научному делу, - сказала я. - Доктор Рут Баринджер. Мне
заказан двухместный номер.
- Тут еще делегация республиканцев околачивается, и еще туристы из
Финляндии. Когда я устраивалась на работу, мне говорили, что у них здесь
одни кинозвезды, но если я кого и видела, так только этого парня, который
играл приятеля того другого парня, ну, в том самом фильме. А вы случаем не
из кино, а?
- Нет, - сказала я. - Я - по научному делу. Доктор Рут Баринджер.
- Тиффани, - сказала девушка. - На самом деле я не служащая отеля. Я
тут только работаю, чтобы платить за уроки трансцендентальной гимнастики.
А в действительности - я модель/актриса.
- Я физик, - сказала я, пытаясь направить беседу в нужное русло. -
Номер на имя Рут Баринджер.
Почти минуту она что-то делала с компьютером.
- На ваше имя тут ничего нет.
- Может быть, на имя доктора Мендоса? У нас номер на двоих.
Она еще что-то сделала с компьютером.
- На ее имя тоже ничего нет. А вы уверены, что вам нужен не отель в
Диснейленде? Эти два отеля постоянно путают.
- Мне нужен "Риальто", - сказала я, перетряхивая сумки в поисках
записной книжки. - Вот номер заказа. W-три-семь-четыре-два-ноль.
Она ввела мой номер в компьютер.
- Вы доктор Геданкен? - спросила она.
- Простите, - сказал пожилой мужчина.
- Я сейчас вами займусь, - сказала ему Тиффани. - Как долго вы у нас
пробудете, доктор Геданкен? - спросила она у меня.
- Простите! - в голосе мужчины прозвучало отчаяние.
Взлохмаченная шевелюра и блуждающий взгляд свидетельствовали о
перенесенном кошмаре или о попытке зарегистрироваться в отеле "Риальто".
Он был без носков. Интересно, а может, это и есть доктор Геданкен? Я
приехала на конференцию как раз ради Геданкена. В прошлом году я
пропустила его выступление по корпускулярно-волновому дуализму, но я
читала текст в сборнике МККФ. И мне даже показалось, что там есть смысл -
редкость для квантовой теории. В этом году он готовил обзорный доклад, и я
твердо намеревалась его услышать.
Нет, это оказался не доктор Геданкен.
- Меня зовут доктор Уэдби, - сказал пожилой человек. - Вы дали мне не
тот номер.
- Все наши номера практически одинаковы, - сказала Тиффани. - Разница
только в числе кроватей и всего такого прочего.
- В моем номере уже живет некая особа! - сказал он. - Доктор Слит из
Техасского университета. Она переодевалась! - У него волосы встали дыбом.
- Она решила, что я маньяк-убийца.
- Вы доктор Уэдби? - переспросила Тиффани, тупо глядя на дисплей. - На
ваше имя тут ничего нет.
Доктор Уэдби заплакал. Тиффани достала бумажное полотенце, вытерла
стойку и повернулась ко мне.
- Чем могу быть полезна?
Вторник, 7:30-9:00. Церемония открытия.
Доктор Хэлвард Онофрио.
Мэрилендский университет, Колледж-Парк.
Тема доклада "Принцип неопределенности Гейзенберга: за и против".
Танцзал.
Номер я получила в пять - когда Тиффани сменилась с дежурства. А до тех
пор я слонялась с доктором Уэдби по холлу, выслушивая, как Эйби Филдс
поносит Голливуд.
- Ну чем плох Ресайн? - сказал он. - Почему они всякий раз выбирают
такие экзотические места? И в Сент-Луисе в прошлом году было не намного
лучше. Ребятам из института Пуанкаре даже не удалось увильнуть от осмотра
стадиона Буша.
- Кстати о Сент-Луисе, - сказала доктор Такуми. - Вы уже видели Дэвида?
- Нет, - сказала я.
- Ах, правда? - сказала она. - На прошлогодней конференции вы были
просто неразлучны. Прогулки по реке в лунную ночь и так далее.
- Что сегодня в программе? - спросила я у Эйби.
- Дэвид только что был здесь, - продолжала доктор Такуми. - Он просил
передать вам, что идет в галерею кинозвезд.
- Именно об этом я и говорю, - сказал Эйби. - Катания на лодках,
кинозвезды. Какое это имеет отношение к квантовой теории? Вот Ресайн
подходящее место для физиков. Не то что... это... эти... Да вы хоть
понимаете. Китайский театр Граумана напротив через улицу? А голливудские
бульвары, где шатается эта шпана? Ведь если застукают, что на вас одето
красное или голубое, они же... - Он вдруг замолчал и уставился на кого-то
у стойки регистрации. - Это доктор Геданкен?
Я повернулась и посмотрела. Невысокий шарообразный человечек с усами
пытался зарегистрироваться.
- Нет, - сказала я. - Это доктор Онофрио.
- Ах да, - сказал Эйби, справившись с расписанием конференции. - Он
сегодня выступает на церемонии открытия. По вопросу о принципе
неопределенности Гейзенберга. Вы пойдете?
- Еще не определилась, - сказала я. Предполагалось, что это шутка, но
Эйби не засмеялся.
- Я должен встретиться с доктором Геданкеном. Он получил деньги под
новый проект.
Интересно, что это за новый проект доктора Геданкена - хорошо бы
поработать вместе с ним.
- Я очень надеюсь, что он примет участие в моем семинаре "Удивительный
мир квантовой физики". - Эйби безотрывно смотрел на стойку регистрации -
как ни поразительно, но, похоже, доктору Онофрио удалось добыть ключ, так
как он устремился к лифту. - Полагаю, его проект как-то связан с
пониманием квантовой теории.
Так... Это меняет дело, похоже, мне тут делать нечего. Я совсем не
понимаю квантовую теорию. Иногда у меня возникает тайное подозрение, что
ее вообще никто не понимает, включая самого Эйби Филдса. Просто не желают
сознаваться.
Ну, я о том самом: электрон - это частица, а ведет себя как волна. На
самом деле нейтрон ведет себя как две волны и интерферирует сам с собой
(или друг с другом), а измерить вообще ничего нельзя из-за принципа
неопределенности Гейзенберга, но не это самое страшное. Когда вы изучаете
эффект Джозефсона, чтобы выяснить, каким законам подчиняются электроны,
они проскальзывают на другую сторону диэлектрика, и их, похоже, не волнует
ни конечность скорости света, ни то, что кошка Шредингера ни жива ни
мертва, пока вы не открыли ящик, и во всем этом почти столько же смысла,
как в том, что Тиффани называет меня доктором Геданкеном.
Это напомнило мне, что я обещала позвонить Дарлин и сказать, какой у
нас номер. У меня, правда, не было никакого номера, но если я сейчас не
позвоню, Дарлин уедет. Она улетала в Денвер, чтобы выступить там, а в
Голливуд она планировала приехать где-то завтра утром. Я прервала Эйби на
середине его речи о том, как прекрасен Кливленд зимой, и отправилась
звонить.
- Я еще не получила номера, - сказала я, как только услышала ее голос.
- Оставить сообщение на твоем автоответчике? Или дай мне свой телефон в
Денвере.
- Ерунда это все, - сказала Дарлин. - Ты уже виделась с Дэвидом?
В качестве наглядного примера волновой функции доктор
Шредингер представил кошку, помещенную в ящик вместе с
кусочком урана, колбой с отравляющим газом и счетчиком
Гейгера. Если уран начнет распадаться, пока кошка
находится в ящике, радиация запустит счетчик Гейгера и
разрушит колбу с газом. В квантовой теории невозможно
предсказать, начнет ли распадаться уран, пока кошка
находится в ящике, возможно только вычислить вероятный
период полураспада, поэтому кошка ни жива ни мертва, пока
мы не откроем ящик.
"Удивительный мир квантовой физики",
семинар на ежегодном МККФ, представлено
доктором Филдсом, Университет Небраска.
Я совершенно забыла предупредить Дарлин о существовании Тиффани,
модели/актрисы.
- Ты хочешь сказать, что стараешься избегать Дэвида? - Она спросила это
по крайней мере трижды. - Ну зачем же делать такие глупости?
А затем, что в Сент-Луисе я покончила с катаниями по реке при луне и не
собираюсь к этому возвращаться до завершения конференции.
- Потому что я хочу присутствовать на всех семинарах, - в третий раз
сказала я. - Никаких музеев восковых фигур. Я женщина не первой молодости.
- И Дэвид не первой молодости и, кроме того, совершенно очарователен.
- Очарование - качество кварков, - сказала я и повесила трубку. Но тут
я вспомнила, что забыла сказать ей о Тиффани. Я вернулась к стойке
регистрации, полагая, что успех доктора Онофрио может означать некоторые
изменения.
Тиффани спросила:
- Чем могу быть полезна? - и оставила меня стоять там.
Вскоре мне надоело, и я вернулась к красно-золотистым диванам.
- Дэвид опять был здесь, - сказала доктор Такуми. - Он просил передать,
что направляется в музей восковых фигур.
- А вот в Ресайне музеев восковых фигур нет, - заметил Эйби.
- Что сегодня вечером в программе? - сказала я, отбирая программку у
Эйби.
- Сначала встречи и церемония открытия в танцзале, потом семинары.
Я просмотрела темы семинаров. Там был один по переходу Джозефсона.
Туннелируют же как-то электроны сквозь диэлектрик, даже если они не
обладают достаточной энергией. Быть может, и я получу номер как-то,
протуннелировав сквозь регистрацию.
- Если бы мы были в Ресайне, - сказал Эйби, поглядывая на часы, - мы бы
давно уже зарегистрировались и отправились на обед.
Доктор Онофрио возник из лифта, по-прежнему с чемоданами. Он подошел к
нам и рухнул на диван.
- Они дали вам номер с полуголой дамой? - поинтересовался доктор Уэдби.
- Я не знаю, - сказал доктор Онофрио. - Я вообще не нашел номер. - Он
грустно посмотрел на ключ. - Они дали мне номер 12-82, а в этом отеле
последний - 75.
- Кажется, мне хочется пойти на семинар по хаосу, - сказала я.
Самая большая трудность, с которой сегодня сталкивается
квантовая теория, не связана с ограничением возможностей
измерительной аппаратуры или парадоксом
Эйнштейна-Подольского-Розена. Самое главное в том, что у
нас нет парадигмы. У квантовой теории нет ни работающей
модели, ни образа, точно ее определяющего.
Из обзорного доклада доктора Геданкена
В номер я попала уже около шести - после непродолжительной перепалки с
коридорным/актером, который не мог вспомнить, где он оставил мой багаж.
Вещи, спрессовавшиеся за время пути, пройдя коллапс волновой функции,
вывалились из чемодана, как только я его открыла, - совсем как
полуживая-полумертвая кошка Шредингера.
К тому времени, когда я раздобыла утюг, приняла душ, отказалась от
мысли гладить вещи, "тусовка с закуской" благополучно завершилась, и
доктор Онофрио уже полчаса как говорил свое вступительное слово.
Я тихонько открыла дверь и проскользнула в танцзал. У меня еще
оставалась надежда, что они задержатся с открытием конференции, но некто
мне неизвестный уже представлял докладчика: "...и вдохновляет всех нас на
дальнейшие исследования в этой области".
Я тихо опустилась в ближайшее кресло.
- Привет, - сказал Дэвид. - Я везде тебя искал. Где ты была?
- Не в музее восковых фигур, - прошептала я.
- Ну и зря, - прошептал в ответ Дэвид. - Это грандиозно. У них там Джон
Уэйн, Элвис и Тиффани, модель/актриса с мозгом горошина/амеба.
- Ш-ш-ш, - сказала я.
- ...мы сейчас услышим доктора Рингит Динари.
- А что случилось с доктором Онофрио? - спросила я.
- Ш-ш-ш, - сказал Дэвид.
Доктор Динари была очень похожа на доктора Онофрио - невысокая,
шарообразная, с усами, в широком балахоне всех цветов радуги.
- Я сегодня буду вашим гидом в новом, незнакомом мире, - сказала она. -
Это мир, где все, что вы считали известным, где весь здравый смысл, вся
общепризнанная мудрость должны быть отвергнуты. Мир с другими законами и,
как может показаться, мир вообще без всяких законов.
Она и говорила совсем как доктор Онофрио. Точно такую же речь он
произнес два года назад в Цинциннати. Интересно, может, он подвергся
какой-нибудь странной трансформации, пока искал комнату 12-82, и теперь
стал женщиной?
- Прежде чем перейти к дальнейшему, я бы хотела спросить: кто из вас
уже протуннелировал?
Ньютоновская физика использует в качестве модели
машину. Образ машины со всеми ее взаимосвязанными частями:
колесиками и шестеренками, со всеми ее связями и эффектами
- это именно то, что делает возможным осмысление
ньютоновской физики.
Из обзорного доклада доктора Геданкена
- Ты знал, что мы не там где надо, - прошипела я Дэвиду, когда мы
выбрались оттуда.
Когда мы уже готовы были выскользнуть из зала, доктор Дарин стояла,
протянув руку с развевающимся радужно-полосатым рукавом, и взывала голосом
Чарлтона Хестона: "О маловерные! Останьтесь, только здесь вы познаете
истинную реальность!"
- Действительно, туннелирование многое объясняет, - усмехнувшись,
сказал Дэвид.
- Послушай, если открытие не в танцзале, то где все?
- А ну их... - сказал Дэвид. - Хочешь, пойдем посмотрим Архив
Конгресса? Здание, как кипа пластинок.
- Я хочу пойти на открытие.
- А прожектор на крыше сигналит азбукой Морзе "Голливуд".
Я подошла к стойке регистрации.
- Чем могу быть полезна? - сказала служащая. - Меня зовут Натали, и
я...
- Где сегодня заседание МККФ? - сказала я.
- В танцзале.
- Держу пари, ты сегодня еще ничего не ела, - сказал Дэвид. - Я куплю
тебе рожок с мороженым. Здесь самое знаменитое кафе, которое торгует точно
такими же рожками с мороженым, какой Рейн О'Нил купил Татум в "Бумажной
Луне".
- В танцзале протуннелировавшие, - сказала я Натали. - Я ищу МККФ.
Она потыкала по клавиатуре.
- Простите, но на них тут ничего нет.
- Как насчет Китайского театра Граумана? - сказал Дэвид. - Ты хочешь
реальности? Хочешь Чарлтона Хестона? Хочешь увидеть квантовую теорию в
действии? - Дэвид схватил меня за руку. - Пойдем со мной, - сказал он
серьезно.
В Сент-Луисе я прошла коллапс волновой функции, так же как моя одежда,
когда я открыла чемодан. Я покончила со всеми этими прогулками по реке
тогда, на полпути к Новому Орлеану. Теперь все повторялось. Я обнаружила,
что уже прогуливаюсь по двору Китайского театра Граумана, ем мороженое и
пытаюсь попасть ногой в след Мирны Лой.
То ли она была карлицей, то ли бинтовала ноги с младенчества. С
отпечатками Дебби Рейнольдс, Дороти Ламур и Уоллес Бири тоже ничего не
вышло. По размеру мне подошли только следы Дональда Дака.
- Это как карта микрокосмоса, - сказал Дэвид, поглаживая шершавые
цементные квадраты с надписями и отпечатками. - Посмотри, повсюду эти
следы. Мы знаем, здесь что-то было. Почти везде эти отпечатки одинаковы,
но каждый раз перед тобой выскакивает вот это. - Он опустился на колено и
ткнул в отпечаток кулака Джона Уэйна. - Или вот это, - и он шагнул к
киоску и ткнул в отпечаток, оставленный Бетти Грейбл, - и мы можем
различить подписи, но к кому обращено "Сид", все время появляющееся то
тут, то там? И что это означает?
Дэвид указал на квадрат Реда Скелтона. На нем надпись: "Спасибо Сиду,
ай да мы".
- И ты все думаешь, что нашел парадигму, - продолжал Дэвид, переходя на
другую сторону. - Но квадрат Вэна Джонсона как котлета в сандвиче между
Эстером Уилльямсом и Кантинфласом, и кто такая, черт возьми, Мэй Робсон? И
почему все вот эти квадраты вообще пусты?
Он провел меня за галерею звезд - лауреатов "Оскара". Портреты в
жестяных рамах висели на подобии киноэкрана, сложенного в гармошку. Я
оказалась в складке между 1944 и 1945 годами.
- И, словно этого всего недостаточно, ты внезапно обнаруживаешь, что
стоишь на площади. Ты даже не в театре.
- И по твоему мнению, именно это происходит и в квантовой теории? -
сказала я слабым голосом. Я вжалась в Бинга Кросби - "Оскар" за лучшую
мужскую роль в фильме "Иду своим путем". Ты думаешь, мы еще не в театре?
- Я думаю, мы знаем о квантовой теории не больше, чем о Мэй Робсон по
отпечаткам ее ног, - сказал Дэвид, прильнув к щеке Ингрид Бергман (лучшая
женская роль в "Газовом свете") и отрезав мне путь к отступлению. - Я не
думаю, что мы понимаем хоть что-нибудь в квантовой теории, туннелировании
и в принципе дополнительности. - Он наклонился ко мне. - И в страсти.
Лучшим фильмом 1945 года был "Потерянный выходной".
- Доктор Геданкен это понимает, - сказала я, протискиваясь между
лауреатами "Оскара" и Дэвидом. - Ты знаешь, он собирает исследовательскую
группу для большого проекта по осмыслению квантовой теории?
- Знаю, - сказал Дэвид. - Хочешь посмотреть кино?
- В девять семинар по хаосу, - сказала я, перешагнув через братьев
Маркс. - Мне пора возвращаться.
- Если тебе нужен хаос, лучше оставайся здесь, - сказал Дэвид,
остановившись посмотреть на отпечатки ладоней Ирены Дунн. - Мы могли бы
сходить в кино, а потом поужинать. Тут рядом кафе, где подают картофельное
пюре, которое Ричард Дрейфус превратил в Башню Дьявола в "Столкновении".
- Мне нужен доктор Геданкен, - сказала я, для вящей безопасности
отступая к тротуару. Я оглянулась на Дэвида. Он уже перешел на другую
сторону и разглядывал автограф Роя Роджерса.
- Ты смеешься? Он в этом разбирается не лучше нашего.
- Ну, он, по крайней мере, пытается разобраться.
- Как и я. Проблема в том, как может один-единственный нейтрон
интерферировать сам с собой и почему здесь только два отпечатка копыт
Триггера?
- Без пяти девять, - сказала я. - Я пошла на семинар по хаосу.
- Если тебе удастся его найти. - Он опустился на колено, чтобы получше
рассмотреть автограф.
- Найду, - непреклонно сказала я.
Он встал - руки в карманы - и ухмыльнулся.
- Гениальный фильм, - сказал он. Все повторялось. Я повернулась и почти
побежала через улицу.
- В прокате "Бенжи-IX"! - закричал он мне вслед. - Он случайно меняется
телом с сиамской кошкой.
Вторник. 21:00-22:00. Изучение хаоса.
Дюрхейнандер, Лейпцигский университет.
Семинар по структуре хаоса. Обсуждение принципов хаоса.
Фракталы, баттерфляй-эффект, волновые процессы.
Зал Клары Боу.
Мне не удалось найти семинар по хаосу. Зал Клары Боу был пуст. В
соседнем зале заседали вегетарианцы, а все остальные конференц-залы
оказались заперты. Туннелировавшие по-прежнему сидели в танцзале.
- Прииди! - приказала женщина с усами, когда я открыла дверь. - И
обретешь понимание!
Я пошла наверх - спать.
Я забыла позвонить Дарлин. Она, должно быть, уже выехала в Денвер, но я
позвонила ее автоответчику и сказала ему, какой у нас номер на тот случай,
если она все же прослушает сообщение. Утром надо будет предупредить в
регистрации, чтобы ей дали ключ. И я отправилась спать.
Спала я плохо. Посреди ночи сломался кондиционер, так что утром мне не
пришлось отпаривать свой костюм. Я оделась и спустилась вниз. Программа
начиналась в девять с семинара Эйби Филдса "Удивительный мир" в зале Мери
Пикфорд, завтрака в танцзале и просмотра слайдов по "экспериментам с
запаздывающим выбором" в зале Сесиля Б. де Милля на антресолях.
"Завтрак" звучит прекрасно, даже если потом всегда выясняется, что это
- жидкий кофе и пережаренные пирожки. Со вчерашнего дня у меня в желудке
не было ничего, кроме рожка мороженого, но если где-то поблизости есть
еда, там непременно окажется Дэвид, а я хотела избежать встречи с ним.
Вчера это закончилось Китайским театром Граумана. Сегодня я точно так же
могу угодить на Нотс Берри Фарм. Я не собиралась допускать такого,
несмотря на все его обаяние.
В зале Сесиля Б. де Милля было темным-темно. Даже слайд на экране
оказался черным.
- Как видите, - сказал доктор Львов, - лазерный пучок прошел прежде,
чем экспериментатор включил детектор волн или частиц. - Щелчок, следующий
слайд. Темно-серый. - Мы использовали интерферометр Маха-Зандера с двумя
зеркалами и детектор частиц. В первой серии экспериментов мы позволили
экспериментатору самому выбирать аппаратуру и метод измерения. Во второй
серии мы применили простейшую рандомизацию...
Снова щелчок. Белый слайд в черный горошек. Наконец-то мне удалось
разглядеть свободное кресло у прохода, десятью рядами выше. Я бросилась к
нему, пока не сменился слайд, и поспешила сесть.
- ...две игральные кости. Эксперименты с бросанием костей показали, что
когда стоит детектор частиц, свет регистрируется как частица, а когда
стоит детектор волн, свет проявляет волновые свойства независимо от того,
когда был сделан выбор аппаратуры.
- Привет, - сказал Дэвид. - Ты пропустила пять черных слайдов, два
серых и белый в черный горошек.
- Ш-ш-ш, - сказала я.
- Целью этих двух серий экспериментов было исследовать влияние
осознанности решения на результаты. - Доктор Львов поставил следующий
черный слайд. - Как вы можете убедиться, график не показывает существенной
разницы между теми испытаниями, в которых экспериментатор сознательно
выбирал регистрирующую аппаратуру, и теми, в которых аппаратура выбиралась
случайным образом.
- Ты не хочешь позавтракать? - шепнул Дэвид.
- Я уже поела, - шепнула я в ответ и замерла в ожидании, когда
возмутится мой голодный желудок. Он возмутился.
- Тут рядом - отличное заведение, где продают те самые вафли, которые
Кэтрин Хепберн приготовила Спенсеру Трейси в "Женщине года".
- Ш-ш-ш, - сказала я.
- А после завтрака мы могли бы пойти в музей бюстгальтеров.
- Будь так любезен, помолчи. Я ничего не слышу.
- Или не видишь, - сказал он, но затих и хранил молчание на протяжении
девяноста двух черных, серых и белых в горошек слайдов.
Доктор Львов включил свет и с улыбкой взглянул на аудиторию.
- Осознанность не оказывает ощутимого влияния на результаты
эксперимента. Как заметил один из моих лаборантов: "Маленький демон
узнает, что именно вы собираетесь делать, раньше, чем об этом узнаете вы".
Очевидно, предполагалось, что это шутка, но я не нашла это слишком
смешным. Я открыла программу и попыталась найти что-нибудь такое, куда
Дэвид точно не пойдет.
- Вы не собираетесь позавтракать? - спросил доктор Тибодо.
- Да, - сказал Дэвид.
- Нет, - сказала я.
- Мы с доктором Готаром хотим позавтракать где-нибудь в Голливуде,
vraiment [настоящем (фр.)] Голливуде.
- Дэвид как раз знает такие места, - сказала я. - Он рассказывал мне об
отличном кафе, где есть тот самый грейпфрут, которым Джеймс Кегни запустил
в физиономию Мэй Кларк во "Враге общества".
К нам поспешно подошел доктор Готар, тащивший фотоаппарат и четыре
путеводителя.
- Может, вы нам потом покажете Китайский театр Граумана? - попросил он
Дэвида.
- Конечно, покажет, - сказала я. - Мне очень жаль, что я не смогу с
вами пойти, но я обещала доктору Вериковски, что буду на его семинаре по
Булевой логике. А после Китайского театра Дэвид может отвести вас в музей
бюстгальтеров.
- А "Коричневый котелок"? - спросил доктор Тибодо. - Я слышал, он имеет
форму chapeau [шляпа (фр.)].
Они утащили Дэвида. Я выждала, пока они не оказались на безопасном
расстоянии, и прошмыгнула вверх, на семинар доктора Уэдби по теории
информации. Доктора Уэдби там не было.
- Он ушел искать проектор, - сказала доктор Такуми. В одной руке она
держала бумажную тарелку с половинкой пирожка, во второй - пластиковый
стаканчик.
- Вы это раздобыли там, где дают завтраки? - спросила я.
- Да. Пирожок был последний. А когда я уходила, кончился кофе. Вы не
слушали Эйби Филдса, нет? - Она поставила чашку и откусила пирожок.
- Нет, - сказала я, размышляя, что лучше: использовать эффект
неожиданности или отвоевать пирожок в сражении.
- Вы ничего не потеряли. Он только бессвязно повторял, что наша
конференция должна была бы состояться в Ресайне. - Она закинула остатки
пирожка в рот. - Вы уже видели Дэвида?
Пятница, 9:00-10:00.
Эвристический эксперимент: показ слайдов.
Дж.Львов, колледж Эврика.
"Эксперименты с запаздывающим выбором".
Описание, результаты, выводы.
Зал Сесиля Б. де Милля А.
В конце концов появился доктор Уэдби с проектором. За ним, извиваясь,
тянулся провод. Уэдби подключил проектор. Света не было.
- Ага, - сказала доктор Такуми, вручив мне свою тарелку и стаканчик. -
Со мной такое уже было в Калтехе. Тут требуется переопределить граничные
условия. - Она врезала по проектору.
От пирожка не осталось ни крошки. На дне стаканчика было еще на
миллиметр кофе. Я уже почти решилась пасть еще ниже, когда она стукнула по
проектору еще раз. Свет загорелся.
- Я научилась этому вчера вечером на семинаре по хаосу, - сказала
доктор Такуми, отобрав у меня стакан и осушив его. - Вам следовало бы там
побывать. Зал Клары Боу был весь забит народом.
- Полагаю, можно начинать, - сказал доктор Уэдби.
Мы с доктором Такуми заняли свои места.
- Информация есть передача смысла, - сказал доктор Уэдби и написал на
пленке зеленым маркером слова "смысл" и "информация". - Когда информация
рандомизирована, смысл передать невозможно, и мы имеем состояние энтропии.
- Он написал слово "энтропия" под словом "смысл" красным маркером. Почерк
у доктора Уэдби оказался весьма неразборчив.
- Состояния энтропии варьируются от низкой энтропии, такой, как
статические помехи в автомобильном радиоприемнике, до высокой энтропии,
состояния полной неупорядоченности, случайного разброса и беспорядка, в
котором вообще невозможна передача информации.
О Господи, подумала я. Я забыла предупредить в регистрации о Дарлин.
Как только доктор Уэдби наклонился над пленкой, рисуя очередные
неразборчивые иероглифы, я выскользнула из зала и пошла вниз, в вестибюль,
очень надеясь, что Тиффани еще не вышла на дежурство. Но она уже вышла.
- Чем могу быть полезна? - спросила она.
- Я из номера шесть-шестьдесят-три, - сказала я. - Со мной проживает
доктор Дарлин Мендоса. Она должна приехать сегодня утром, и ей будет нужен
ключ.
- Зачем? - спросила Тиффани.
- Чтобы попасть в номер. Когда она приедет, я могу быть на семинаре.
- Почему у нее нет ключа?
- Потому что она еще не приехала.
- Мне показалось, вы сказали, что она проживает с вами в одном номере.
- Будет. Она будет жить со мной в одном номере. Номер
шесть-шестьдесят-три. Ее зовут Дарлин Мендоса.
- А вас как зовут? - спросила Тиффани, положив руки на клавиатуру
компьютера.
- Рут Баринджер.
- На вас тут ничего нет.
За девяносто лет после постоянной Планка мы достигли в
квантовой физике впечатляющих результатов, но эти
результаты были достигнуты большей частью в прикладной
области, не в теории. Добиться успеха в теории мы сможем
лишь тогда, когда у нас появится модель. Наглядная модель.
Из обзорного доклада доктора Геданкена
На какое-то время мы с Тиффани впали в состояние высокой энтропии на
предмет отсутствия у меня номера и испорченного кондиционера, а затем я
резко переключилась на проблему ключа для Дарлин в надежде застать Тиффани
врасплох. Результат был приблизительно такой же, как в экспериментах с
запаздывающим выбором с бросанием костей.
На середине моих попыток объяснить Тиффани, что Дарлин - не мастер по
ремонту кондиционеров, появился Эйби Филдс.
- Ты не видела доктора Геданкена?
Я покачала головой.
- Я был уверен, что он придет на мой семинар "Удивительный мир", но он
не пришел, а служащие в отеле говорят, что на него тут ничего нет, -
сказал он, сканируя взглядом вестибюль. - Я случайно узнал о его новом
проекте. Я туда идеально вписываюсь. Он собирается найти парадигму для
квантовой теории... А это не он? - Эйби указал на пожилого мужчину,
входившего в лифт.
- По-моему, это доктор Уэдби, - сказала я, но он уже мчался через
вестибюль к лифту.
Он почти успел. Двери лифта сомкнулись в тот самый момент, когда Эйби
достиг цели. Он несколько раз нажал на кнопку в надежде, что створки
разомкнутся, а когда это не сработало, попытался переопределить граничные
условия. Я повернулась к регистрационной стойке.
- Чем могу быть полезна? - спросила Тиффани.
... ... ...
Продолжение "В отеле "Риальто"" Вы можете прочитать здесь
Читать целиком |
В отеле "Риальто"